Я шел на свет в конце туннеля. Двигаясь в Терри, я почти не ощущал удовольствия. Ее сознание стало светом. И мне нужно было добраться до конца, не дать ослабнуть той связи, что появилась между нами. Она верила в меня и лишь поэтому дала согласие на действия, не зная до конца, кто я такой.

А я просто летел в пропасть, граничащую между желанием выяснить правду и собственным эгоизмом.

Воспоминания медленно обретали форму. Я видел картины, встающие перед Терри, которые она столько времени заталкивала в глубину своего разума. Образ ее мужа – темноволосого мужчины – был первым, что мне удалось собрать из обрывков.

Он улыбался Терри, но улыбка была жестокой. Терри спорила с ним, не соглашалась с его аргументами. Миг – и в руке появляется мини-инъектор, заготовленный заранее. Укол такого почти неощутим. В тот вечер, который она пыталась вспомнить, Терри ничего не почувствовала – лишь боль разочарования сквозила в душе. В ней поселился страх неотвратимого, будто Шел и сейчас находился рядом.

На миг я замер, приподнялся над безвольной Терри, упираясь ладонями в постель, и просто смотрел, пытаясь понять, почему сегодня все происходит совсем не так, как я привык.

Эмоция, которая должна была казаться мне деликатесом, больше напоминала приторный сироп: сладкий, но не приносящий удовольствия. Я встряхнул головой, чтобы привести себя в чувство. Затем провел рукой по ее лицу, по закрытым глазам, ощущая под пальцами нежную кожу век, возвращаясь в реальность происходящего.

Новая волна воздействия на ее мозг далась еще тяжелее. Наркотик медленно вползал в мой разум, вспоминалось то чувство насыщения. И я, шокированный тем, что все шло не по моему плану, заставил себя продолжить воссоздавать в памяти Терри события того дня. Ведь обратного пути уже не было – я снова впадал в жуткую зависимость, так долго делавшую из меня монстра.

Мне нужно было хотя бы имя того, кто стоял за всем этим и звонил Шелу. А Терри вспоминала дальше, и от картин в ее сознании я приходил в неистовство. Если бы Шел попался мне сейчас в руки, я бы лично его убил, ни капли не сожалея.

Его член вонзался в нее, фактически насиловал, а она молча терпела, ведь не могла сказать ничего в ответ. Даже если учесть, что ее ощущения в тот момент притуплялись, эмоции все равно били через край. И она клялась себе, что это последний раз, что она уйдет от него, как только появится возможность. А странного вида трость вызывала в ее сознании дикую панику, от которой мне и вовсе стало не по себе.

Я и сам никогда не был правильным. Но получая свое, всегда старался вызвать у женщин желание, граничащее со страхом или ненавистью. Они даже кончали в моих руках во время такого секса, хоть и проклинали меня при этом. Извращенцем, как Шел, я никогда не был. Почему Шел стал таким, оставалось для меня загадкой, которую я пока не мог разгадать. Он унес свою тайну в могилу, куда ему была прямая дорога.

Я практически уговаривал себя продолжить, ведь так и подмывало привести Терри в чувство, заставив забыть этот ужас. Просто провести с ней ночь, чтобы вместо кошмарного сна чувствовать ее оргазмы. Но приторные эмоции негатива уже вовлекали меня в свой водоворот, а необходимость правды давила со второй стороны. Я не мог остановиться на достигнутом, потому как воспоминания Терри обострились с новой силой, и одно за другим всплывали из пучины сомнений.

…Звонок раздался неожиданно – будто в моем мозжечке завибрировал громко комм. А Шел тут же включил изображение, дополняя картину воспоминаний Терри.

Лицо Торндайка не удивило меня. Я догадывался, что он замешан во всей этой истории, и память Терри лишь подтвердила мою гипотезу. На несколько мгновений ужас Терри снизился на целый уровень, ведь ее оставили в покое, а Шел разговаривал немного в стороне.