Та степень повиновения, которой я смог от него добиться, радовала и напоминала о хороших временах, когда мне подчинялись тысячи людей. Теперь приходилось довольствоваться малым, зато я научился ценить эти моменты.

— Жду. Пошевелись, — добавил я, лаская взглядом приятные округлости спящей Терри.

И с чего решил, что она плоская? Конечно, грудь небольшая, поместится в моей ладони, но зато такой вкусной формы, что хочется прикоснуться к ней, опустить бретели, освободить от прозрачного бюстгальтера и провести языком до самого соска, наблюдая, как он затвердеет от моих прикосновений. Только бы ей это не понравилось. Интересно, сколько времени понадобится, чтобы вывести ее из себя?

Черт! О чем я только думаю. Идиот! Эта блондинка — лишь моя работа.

Никаких вкусных эмоций! Нельзя переступать грань, нельзя сорваться! Год воздержания от желанного, без тех сладких страшных фантазий во время оргазма — и вот результат!

Но немного позлить-то ведь можно.

Да ладно, в конце концов, растерянность и обида тоже сгодятся, хоть они и не направлены на меня. Но эмоции Терри не такие, как у всех. Она вся будто светится изнутри, в ней нет ненависти даже к тем, кто хочет ее убить.

Резко выдохнув, обернулся к дверям. Вот-вот придет Невил, увидит мою леди-сенатора в такой интересной позе. Стоит перенести ее на постель. Тогда мы спокойно прошерстим ее гаджет на столе, и Терри своим видом не будет отвлекать меня от дела.

Я наклонился, подхватил Терри на руки и отнес в соседнюю комнату, опустив на кровать. Ее мышцы расслабились, руки безвольно упали на белоснежные простыни, губы внезапно приподнялись, словно ей снилось что-то приятное.

Раздевать ее смысла нет — лишний соблазн.

Я прикрыл дверь, одновременно погладив взглядом ее оголившееся бедро. Руки бешено желали коснуться ее кожи — так, как я делал это у бассейна. Но я заставил себя уйти.

Вовремя. Как раз в этот момент заявился Невил Лакнер. Я открыл сумочку Терри и протянул ему позолоченный комм.

— Вот, мне нужна вся информация, что там есть. Столько, сколько сможешь достать. За год, за два…

— Боюсь, не выйдет, — принял из моих рук связное устройство Лакнер. — Эта модель выпущена недавно, несколько месяцев назад. Максимум — месяца три-четыре.

— Пойдет. Делай что хочешь, — отмахнулся я. — Он на прослушке, будь осторожен. Взломаешь пароль — позови.

Лакнер принялся вскрывать коммуникатор. Он сделает свою работу. Недаром Коул рекомендовал Невила, как лучшего специалиста в области техники. Безопасник Терри не поймет, что произошло, если сделать все верно.

Внезапно стало жарко, причем так, что в груди разразился настоящий пожар. На игры с Терри и контроль ее сознания ушло слишком много энергии. Взамен я не получил ни унции негатива и теперь чувствовал себя словно выжатый лимон. А ведь мне еще нужно привести ее в сознание. Конечно, если ничего не сделаю, она и сама очнется, но тогда я не смогу предсказать ее воспоминания, как и время пробуждения.

— Здесь стоит новая защита, пароль я снял, нужны еще отпечатки, — раздался в тишине голос Невила — надрывистый, чуть испуганный. — Где она сама?

Коммуникатор был подключен беспроводной связью к рабочему планшету Лакнера, в который он и перебрасывал информацию. Я молча забрал аппарат, вошел в спальню, приложил руку Терри к сканеру отпечатков, сняв блокировку. Ее пальцы задержались в моей ладони — узкие, аккуратные, изящные, как и она сама. Представить только, что эта девчонка имеет такое влияние в регионе. Даже не верится.

Я вернул Лакнеру комм, со скрещенными на груди руками наблюдая, что он делает. Мысленно составлялся план действий на следующий день. Помимо просмотра всех видеозаписей комма, особенно тех, где сохранились звонки Даккора, предстояло-таки разобраться с условиями нашего устного договора, чтобы потом не возникло вопросов. Помимо этого, добраться до ознакомления с ведущими металлообрабатывающими компаниями региона, где выпускаются части для военной орбитальной станции, к которым причислили найденные на транспортнике Даккора элементы. Почему-то я был уверен, что не стоит интересоваться мелкими фирмами — скорее всего, здесь крутятся большие деньги.