Надо поддерживать контакт и попытаться снизить накал кипения, как минимум. А дальше время, возможно, все и снивелирует, пройдет увлечение. И тогда можно будет спокойно с ней расстаться, без судорог и переживаний.

Либо продолжать общаться в уже совершенно спокойном, безэмоциональном режиме. Многое будет зависеть и от нее. Если она будет деградировать, то через год-другой, скорее всего, никаких эмоций вызывать уже не будет. И расставание будет не горьким.

Разве что жалость к ней останется из-за того, что она столь безжалостно поступила с собой, сожгла и растратила себя в погоне за сиюминутными примитивными удовольствиями. Вскрытие, как любит говорить один мой знакомый, покажет.

На следующий день звонит:

– Пойдем в бассейн?

– Пойдем.

– Еще немного посплю – и перезвоню.

– Хорошо, жду.

Занимаюсь своими делами. Знаю, что ее слова ничего не значат: может, позвонит, а может быть, и нет. Такие, необязательные, – наркоманы, алкоголики, да, в общем-то, все женщины. Это для мужчины сказанное слово – закон, расшибись, но выполни. Иначе потеря лица. Никто с тобой никаких дел иметь не будет. А у них один закон – шлея под хвост. Концепцию можно менять по десять раз в день. Я ж вся такая ветреная, вся такая противоречивая!

Звонит в обед на следующий день:

– Идем в бассейн?

– Идем. Со вчерашнего дня. Устал я от ходьбы такой. Может, на самокате поедем?

– Проспала до вечера, потом ко мне подружка приезжала. Сейчас провожу ее до метро. А ты подъезжай, заберешь меня – и в бассейн.

Поплавали, сходили в сауну. Идем пообедать в ресторан. Начинается привычная заунывная песня: «Ты меня любишь? Я красивая? Ты такой хороший!» «Люблю», – говорю.

И, как всегда, добавляю кучу эпитетов: страстно, нежно, самозабвенно, яростно… Все это я говорю и буду говорить, даже если разлюблю. Потому что знаю, что человека, если он женского пола, нужно кормить тем, что ему хочется, а не тем, что тебе хочется.

Не помню за всю жизнь, чтоб жена спросила меня, что я хочу поесть. Никогда! Служил, жил в казарме, жрал, что дают. И в семье тот же суровый закон: будешь хавать то, что приготовит любимая.

Как-то попросил приготовить вареное мясо – устал от канцерогенов. Долго ломалась. В режиме азиатской забастовки. Наконец, приготовила. Чуть не заставлять пришлось. Но не все съел.

Всегда готовит так, что половина потом в мусорку. И не корректируется. А здесь ведь я настаивал, злыдень, бедную женщину мучил, измывался. Месяца три после этого тыкала этим несъеденным мясом.

Думал, что это станет идеологическим знаменем всей ее оставшейся жизни. Но Аллах милостив, память у женщин короткая, если это не касается конкуренток. Забыла. Появился свежий повод для жужжания.

А Лилька так и вообще не заморачивается приготовлением пищи, есть рестораны. Спрашивает:

– Подстригся? Седину немного затонировал?

– Да. Я всегда так делаю. Темное серебро.

– Сейчас купим тональный мусс и поедем к тебе. Я себя подкрашу в каштановый. И тебя – в коричневый.

– Хорошо, – не подумав, покорно отвечаю я.

Идем в магазин косметики. Тут я включаю мозги, внятно объясняю: «Мне ничего покупать не надо. Если я совсем закрашу свою благородную седину, буду выглядеть как педик. Мне идет седина. У меня такой образ. Меняем концепцию – ничего не меняем на моей голове».

Поза. Обидки. Заявляет: «Тогда и я меняю концепцию, едем ко мне домой». Хорошо. Поехали. Привожу домой. Чувствую, уже хочу отдохнуть от нее, устал от праздничного фейерверка.

По внуку соскучился. Внук тоже командир, постоянно чего-то требует. Но он в свои пять лет лучше всех вместе собранных теток на земле, потому что его можно убедить, он понимает логику, он мужчина.