– А теперь он пытается нашими руками избавиться от его матери?

– Боюсь, что именно так. Оказывается, он уже признал ее сына незаконнорожденным, сразу, как выяснилось, что ее первый муж – наш дорогой граф де Ла Фер – жив.

– Так зачем же так усердно желать ее казни?

– Вероятно, она что-то может рассказать о нем.

– А мы чуть не стали орудием в его руках. Какой ужас! Может, идея Атоса защитить ее не так уж и безумна?

– Поехали в Берри, там все и проясним.

* * *

Анне были очень неприятно находиться одной в запертой комнате. Было странное ощущение, что стены надвигаются, как будто огромное чудовище сжимает свои огромные челюсти и пытается заглотить ее заживо. Развитое с детства воображение, ранее часто выручавшее ее в непростых ситуациях, сейчас играло с ней злую шутку. Шпионка попыталась занять себя чем-то – несколько раз обошла комнату, потрогала знакомые предметы интерьера, взяла с трюмо небольшую незаконченную вышивку (неужели Оливье так и не удосужился уничтожить ее вещи после той охоты?). В своих мыслях Миледи часто называла мужа по имени, так, как делала это раньше, никто не мог подслушать ее в такие моменты, никто не стал бы смеяться над ее сентиментальностью. Время будто остановило свой бег, Анне стало казаться, что она сидит в заточении уже очень долго, что этого времени достаточно, чтобы сюда прискакали мушкетеры с лордом Винтером, что ее муж специально устроил все это представление, чтобы закрыть ее тут, в этом ненавистном ей месте, а когда она расслабится и поверит ему окончательно, ее отвезут и казнят без следа и следствия.

Она выглянула в окно, и шальная мысль посетила ее: а что, если разбить окно? Комната расположена невысоко, она легко приземлится на землю и сможет сбежать. Миледи посмотрела по сторонам в поисках чего-то, что можно использовать для этой цели, но боль внизу живота скрутила ее пополам. Перед глазами все поплыло, она в отчаянии попыталась схватиться за кровать, но поняла, что силы оставили ее. Последней мыслью было то, что она зря поверила графу де Ла Фер повторно, он все-таки уничтожил ее. Бедный ее малыш Джон! Никто не позаботится о нем больше.

Через секунду она рухнула на пол без чувств.

* * *

Атос тем временем добрался до деревни. Убедив жителей, что он не призрак и не восставал из мертвых (даже оказавшись облитым святой водой от местного священника), он отправил гонца за Гримо и послал за врачом. Нужно было убедиться, что поездка не навредила ей. Однажды он уже приложил руку к ее смерти, второй раз он этого не мог допустить. Тягостное чувство не покидало его, он не знал, чего ожидать от Миледи, даже не мог понять, как ее следовало называть. Познакомившись с ней под именем Шарлотты, далее узнав, что ее настоящее имя было Анна, проведя последние месяцы, называя ее Миледи Винтер, он ощущал себя так, как будто имел дело сразу с несколькими женщинами. Она могла быть соблазнительницей, как когда он поцеловал ее, чтобы она не кричала, могла быть язвительной и мстительной фурией, когда сбегала от него из таверны после страстных объятий. В дороге он видел ее испуганной, совсем юной, как будто бы не было между ними этих долгих шести лет.

И оказавшись вдали от нее, он наконец мог признать, что любил ее во всех этих проявлениях, она вызывала в нем такую гамму переживаний, что только сейчас он осознал, что был как живой труп все эти годы, он был эмоционально искалечен, в его жизни присутствовали только боль, вина, тоска и гнев. А с ней… Ему хотелось зацеловать ее, обнять и никогда не отпускать, было и страшно, и мучительно больно, но одновременно он ощущал себя живым, как будто одно ее появление в его жизни повторно заставило Оливье де Ла Фер воскреснуть. Это их последний шанс, он будет бороться со всеми, даже с ней самой, если это поможет ему снова быть счастливым, он не отпустит ее.