Рядом с ним стояла наряженная ведьмой женщина в лохмотьях со свисающими прядями волосами, которая, наклонившись вперёд, опиралась на клюку. Она так резко кивнула, что её длинный нос крючком заходил вверх-вниз подобно топору.

– Спектакль для туристов окончен, а ночевать здесь негде, – проскрипела она.

Лилит и Мэт, как зачарованные, не могли оторвать взгляд от носа ведьмы. Он так плавно переходил в морщинистое лицо, что казался невероятно настоящим. До мельчайших нюансов нос гармонировал с лицом и по цвету. Или здесь поработал неимоверно талантливый гримёр, или – чего Лилит женщине искренне не желала – нос и правда был настоящим.

– Что уставились оба? – набросилась она на Лилит и Мэта. – Вам что, мой нос не нравится?

– Да нет же… нет, – промямлил Мэт. – Он такой… – Мэт запнулся.

– Впечатляющий, – помогла ему Лилит.

– Если и дальше будете нагличать, я наколдую вам носы вдвое больше, шалопаи несчастные! – прошипела она и, увидев испуганные лица Мэта и Лилит, разразилась жутким смехом. Тётка, похоже, полностью вжилась в свою хэллоуинскую роль.

– Послушайте, я же вам только что пыталась объяснить, что мы не туристы, – спокойно сказала Элеонора. – Мы…

– Они ко мне, – прервал её очень мелодичный женский голос. – По крайней мере, одна из них.

Из сгустка тумана выступила стройная девушка в джинсах и тёмно-красной дождевой накидке. Её доходившие до бёдер светлые волосы были заплетены на затылке в практичную косу. Твёрдый, прямой взгляд остановился на Лилит.

– Должно быть, ты моя племянница, – определила она. Было не ясно, радует её это обстоятельство или огорчает.

Лилит, напротив, пришлось взять себя в руки, чтобы не пялиться на тётю с открытым ртом. Отец не много рассказывал о своей семье, и всё же Лилит знала, что Милдред его старшая сестра и ей должно было быть за сорок. Стоящая перед ней женщина, выдающая себя за её тётю, выглядела лет на двадцать пять. На безупречной, свежей, как в юности, коже не обнаруживалось ни следа даже мельчайших морщинок. Эта женщина ни за что не могла быть её тётей! И всё же нельзя было отрицать её схожести с Йозефом Паркером. То, как Милдред решительным шагом подошла к Лилит, так же напомнило девочке отца, как и глаза бирюзового цвета.

Сделав глубокий вдох, Лилит изобразила вежливую, как ей казалось, улыбку.

– Очень рада с тобой познакомиться, тётя Милдред!

Они пожали друг другу руки, и по лицу тёти скользнула лёгкая улыбка.

– Пока не забыла: я должна передать тебе письмо от папы, – Лилит, сняв рюкзак, пошарила во внутреннем кармане. – Пришлось раз сто ему пообещать, что отдам его тебе сразу, как приеду.

Лилит наконец нашла письмо. Отец даже скрепил его восковой печатью. У него, правда, было пристрастие к таким старинным традициям, но Лилит не могла избавиться от ощущения, что этой печатью он хотел предотвратить преждевременное вскрытие письма.

Милдред взяла его с едва слышным вздохом. Она встала под одним из чугунных фонарей, но слабого света вряд ли хватало, чтобы в темноте и тумане разобрать мелкий почерк отца. К изумлению Лилит, тёте это удалось, похоже, без особых усилий. Как бы то ни было, содержание письма её, видимо, не слишком порадовало. С тревогой Лилит наблюдала, как тётя всё больше хмурит брови. Иногда она даже сердито хмыкала. Наконец она, небрежно сложив, нехотя сунула его в карман накидки.

– Давай! Идём! – прикрикнула она на Лилит.

Та недоумённо смотрела вслед тёте, тяжёлым шагом топающей к запряжённой одной лошадью открытой повозке, оставленной на обочине улицы.

Неужели отец написал, что Лилит безнадёжно ленива и что любимые занятия у неё – ковырять в носу и обкрадывать родственников?! Причём последнее, здесь Лилит не могла отрицать свою вину, даже соответствовало истине. Разузнать что-нибудь про амулет матери так и не удалось, но она не смогла заставить себя вернуть его в сейф. Да ей и возможности такой не подвернулось. Все дни перед своим отъездом отец проводил, забаррикадировавшись в кабинете, собирая важные данные, упорядочивая документы и упаковывая книги. Если он когда-то и покидал кабинет, Лилит каждый раз находила сейф запертым. Она убедила себя, что в других обстоятельствах обязательно тут же положила бы амулет на место. Вскоре отец уже будет на пути в Бирму, а она – у тёти, которая остаётся для неё загадкой. Лилит для утешения погладила амулет и последовала за Милдред.