Тело ныло, а особенно низ живота. Как будто к нему привязали тяжёлые мешки, и эти мешки тянули Лилит к земле. После душа стало немного легче. Когда Лилит завернула кран с водой, то она услышала, как папа с мамой ругаются в коридоре. Лилит приложила ухо к двери.

– …не обязан. Я думал, что у меня ещё есть хотя бы год. Это всё неожиданно, – возмущался папа, а мама ему спокойным голосом отвечала.

– У нас нет выбора. Ты же знаешь. Когда ты давал клятву, то понимал, что рано или поздно это произойдёт.

– Это слишком рано.

– Глупый. Зачем цепляться? Тут только мука. Там же он возблагодарит нас. Мы справились с заданием.

– Всё равно я не согласен. Вы как хотите, а я ухожу. Да. Я просто уйду, – обрадовано придумал папа.

– Ты ведь понимаешь, что или она, или он сам тебя найдёт. Хуже будет.

– Плевать.

– Ну, хорошо. Дело твоё. Только на сегодняшнем ритуале ты обязан быть.– Смирилась мама.

– Буду.

Через несколько секунд дверь в ванную открылась.

– Лилит. Ты закончила? – Спросила мама.

– Да, мама.

– Хорошо. Иди заниматься.

Остаток вечера у Лилит не выходил из головы странный разговор папы и мамы. Он хочет их бросить? Куда-то уйти? Но почему?

Это она, Лилит, виновата. Её кровь испугала отца. Обычно во всём, что случалось в доме, обвиняли Лилит. Если окно разобьётся, или молоко скиснет, или кто-то заболеет. Лилит не спорила, она верила старшим, потому что она не знала, что может быть по-другому. Вся её жизнь заключалась в этих четырёх стенах. Одна считала, что мир вокруг очень маленький. Что есть ещё несколько таких же домов, где живут такие же девочки. Она была уверенна, что Земля небольшая. Поэтому её удивило папино решение. Куда он пойдёт? В другую семью? Но ведь там, наверняка, не найдётся для него места. Ведь даже в их собственном доме было слишком тесно, чтобы поставить кровать для Лилит.

Перед ритуалом полагалось поужинать. Вся семья, как обычно собралась за столом. Лилит уселась на полу. Пахло чем-то очень приятным из небольшой кастрюльки, от которой мама не отходила весь вечер, постоянно что-то помешивая и добавляя.

Мама поставила кастрюлю на стол и разлила содержимое в четыре тарелки. От аромата у Лилит заурчал желудок. Она подставила свою миску.

– Перебьёшься сегодня. Нет для тебя еды, – огрызнулась мама.

Лилит отползла в угол и с завистью посмотрела на старших, которые уплетали ужин. Вскоре тётя сжалилась и бросила на пол полкуска хлеба.

Лилит махом его проглотила. Когда пришло время убирать со стола, Лилит надеялась втихаря облизать тарелки и, если повезёт, выскрести остатки из кастрюли. Но мама заметила эту несмелую попытку.

– Брысь! Пошла отсюда, – Мама больно ударила по лбу, и Лилит убежала с кухни в ванную.

Она часто там уединялась, потому что это было единственное место, где Лилит могла хотя бы на пять минут спрятаться ото всех. Иногда ей это было необходимо, потому что она чувствовала внутри себя что-то горячее и волнообразное, готовое вырваться наружу. В последнее время Лилит стала замечать, что её слабые пальцы всё чаше сжимаются в кулаки, особенно когда на неё кричат или бьют. Лилит иногда представляла в голове страшное. Как она истязает мать, как дедушка задыхается, держась за горло. Эти фантазии пугали Лилит, и она старалась не представлять себе такое. Но за мыслями очень сложно угнаться.

– Спускайся!

В подвале было тихо. Старшие сидели и в трансе покачивались. В этот раз всё было по-другому. Лилит слышала, как за стенкой кто-то скулит, скребётся. Она могла различить даже гул голосов, но её любопытство притупилось, потому что настало время молитв. Сегодня она с особенным желанием их произносила. Она ощущала сильную энергию внутри себя. Старшие же как-то вяло повторяли за ней. Но Лилит некогда было удивляться их странному поведению, потому что в этот раз она точно доберётся до конца. Лабиринт был почти пройден. Она чувствовала это. Её сознание летело с необычайной скоростью и вот, наконец, заветная дверь. Что за ней? Лилит медлила. Она знала, что после того, как она перешагнёт порог, её жизнь навсегда изменится.