– Счастье наше, что мы имеем такую охрану! А то эти сыны Исава поступили бы совсем иначе и мы были бы ограблены, как и другие израэлиты, попадающиеся им на пути.

Гвидо Рени (1575-1642). «Христос в терновом венце» (1637).

– А движение такой массы народа, возросшее за эти дни, – добавил Эмилий, – только придало еще большей дерзости разбойникам и увеличило число нападений и грабежей.

Таким образом, старая вражда между нашими партиархами – Исавом108 и Иаковом – возникла вновь и проявилась в среде их отдаленных потомков… И доныне – «ненавидит Исав Иакова за благословение, какое дал ему отец» (ср. Быт. 27; 41).

Римлянин любовался искусством верховой езды этих сынов Исава. Римским всадникам, на их менее легких лошадях и в тяжелом вооружении, не удалось настичь их.

Скоро мы поднялись на вершину холма близ Вифании, откуда был виден Иерусалим во всей своей величавой красе. Блеща в лучах солнца, возвышался храм, подобно выкованной из серебра горе. Замок Антония представлял мрачный контраст с ним, а крепость Давида, темневшая из-за высоких стен так грозно и воинственно, произвела на меня особенно сильное впечатление. С чувством священного восторга и благодарности смотрела я на эту величественную картину. Я натянула поводья и хотела обратиться к рабби Амосу с вопросом, почему, когда я теперь смотрю на Иерусалим, это всем нам столь знакомое место представляется мне с этой точки зрения совершенно новым. Но, пока я любовалась видом, рабби Амос уже отъехал далеко от меня и не мог расслышать моего вопроса; а центурион, ехавший со мною рядом и почтительно остановившийся со всем своим конвоем, когда я остановилась, сказал, что будет дожидаться тут, сколько я пожелаю. Я не успела поблагодарить его за его доброту, как, обернувшись к городу, я вновь была охвачена тем неотразимым впечатлением, какое он производил на меня. И вновь я, глядя на него, представляла себе то время, когда наш предок Авраам у ворот этого города был встречен царем Мельхиседеком, воздавшим ему царственные почести. Потом я будто видела Давида, во главе армии выезжавшего из своего замка, чтобы покорить окружающие народы. Передо мною проходил целый ряд восточных монархов, все князья «с юга и с севера»… Царица Савская109 из счастливой Аравии, гуляющая по воздушным садам Соломона, прибывшая сюда, чтобы поклониться ему, князю великой славы и могущества, ибо слава о его мудрости и величии распространялась по всему свету. Теперь – увы! – известны всему свету лишь унижение и порабощение Израиля. Но придет время, дорогой батюшка, когда народ наш восстанет из праха и облачится в царственные одежды, и Господь возложит корону на главу его, и славе и власти его не будет конца! И от этой надежды и от сравнения минувшего с настоящим слезы потекли из моих глаз. Я продолжала смотреть вдаль, и мне виделись полчища ассириян, халдеев, египтян, и персов, и греков, занимавшие каждое в свою очередь наш священный город и владевшие им, несмотря на то, что в нем была обитель Бога, неугасаемо горел священный огонь на ее алтаре. Но неугодно Иегове пощадить от Своего гнева тот город или то сердце, которые удалилось от своего Господа; а мы знаем от пророков, что сердца наших отцов отдалились от Господа, за что и преданы были своим врагам. О, если бы мог наш народ воспользоваться этим страшным уроком и познать то, чему учит его это прошлое!..

– Тебе непременно нужно увидеть Рим! – сказал молодой центурион, которого, должно быть, очень удивляло то волнение, с которым я смотрела на Иерусалим. Он продолжал:

– Великолепие Рима ни с чем не может сравниться. Он в шесть раз больше этого города, и в нем 165 храмов, а в Иерусалиме только один!