– Нет, что вы, как я мог заподозрить вас в чём-либо, – без намёка на сожаление отчеканил Дидерик. – Я жду от вас информацию по проклятию.

– Как я уже говорила ранее, до того, как вы решили вздремнуть, – выдерживать его взгляд и оставаться равнодушной было трудно, но я справлялась. И как бы сильно мне не хотелось его приложить холёным лицом об поверхность стола ещё раз – я держалась. – Вы прокляты. На вас наложено проклятие.

– Серьёзно? – с сарказмом откликнулся герцог.

– Рада, что несмотря на проблемы со здоровьем и сгущающимися над вашей головой тучами вы находите в себе силы ёрничать, с оптимизмом глядя в будущее…

– Магистр Лика! – рыкнул герцог, откидывая в сторону салфетку, которую с тех пор как взял, безостановочно сжимал в кулаке. – Я…

– Знаю, – перебила его, задумчиво постукивая пальцами по столу. – Вы хотите больше узнать о сути проклятия. Но стоит ли мне впустую сотрясать воздух, если смысл моих слов вы всё равно не поймёте? И я вас не виню. Как можно обвинять магически пустого человека, живущего, к слову, в стране, где и сама магия вне закона? Совершенно естественно, что нужными знаниями вы не обладаете, поэтому я как можно проще и доступней постараюсь вам озвучить азы и необходимые действия для снятия самого проклятия.

Знаю, что меня понесло. Знаю, что перегнула палку, но остановиться была уже не в силах. Ненавижу его. Будь моя воля – никогда бы его больше не видела, но… Но приходиться сидеть и говорить.

Соглашусь, с его точки зрения мои нападки должны выглядеть как минимум странно и необоснованно. Магистра Лику он видит впервые в жизни. Вернее, второй день наблюдает в своём замке. Это во мне отголоски малышки Лилиан показывают зубки, пытаясь, если и не загрызть, то хотя бы до крови укусить обидчика.

– Если опустить излишние подробности, – продолжала я свой монолог, не обращая внимания на скрипящего зубами Дидерика. – Я не могу сказать, кто вас проклял. Слишком хорошо подчищен след. Цели, которые преследовал ваш недруг, мне тоже не очень ясны, кроме очевидной – кто-то явно против того, чтобы вы связывали себя узами брака. Я могу лишь предположить, что за всем этим стоит женщина.

– Женщина? – вздёрнул бровь герцог.

– Отвергнутая поклонница, брошенная любовница, – пожала я плечами. – Кто ещё может теоретически быть против вашего вступления в брак? – задержав дыхание, боясь, что голос дрогнет, внесла ещё одно предположение. – Бывшая жена?

Не знаю, какие эмоции хотела я увидеть у него в этот момент. Раскаяние? Чувство вины? В любом случае, ничего из этого не было и в помине.

– Лилиан? – безразлично назвал имя герцог, чуть прищурив глаза. – Сомневаюсь, что она к этому причастна.

Ещё бы ты не сомневался! Ты ведь собственными руками отправил её на смерть, лживый ты…

– Ваша светлость, – дверь в столовую открылась и к нам чинно приблизился управляющий, нарушая нашу приватную беседу. – Простите, что прерываю ваш разговор с магистром, но вас требует посетитель.

– Кто…

– Ваша светлость! – не став дожидаться, пока ей будет дозволено войти, в столовую практически вбежала светловолосая женщина, и сколько же яда было в её голосе. – Спасибо, что согласились поговорить!

Злость и бессильную ярость, которую она не таясь проецировала на герцога, казалось, можно потрогать руками. Странно… не помню, чтобы она питала к нему какие-либо негативные эмоции раньше. Наоборот, заваливала меня советами, как быть хорошей, а главное – достойной супругой для герцога Дюар.

К этой встрече я была совершенно не готова, жадно осматривая гостью. Десять лет… Вокруг глаз и на лбу у неё появились морщинки, шея и декольте прикрыты кружевной отделкой… А ведь я помню, как она любила немыслимые в своей откровенности наряды! И даже муж не мог ей запретить этой маленькой слабости к платьям на грани приличий…