– Прекрати, Бэкстер! Надевать пластиковые пакеты на голову опасно. Ты мог задохнуться, – проворчала я, пытаясь отобрать у него пакет.

– Отстань от него, Лили, он просто играет, – сказала мама, задев мои ноги пылесосом.

– Но это же опасно! А что, если Пикси станет за ним повторять?

– Что, если Пикси станет за ним повторять? – передразнила меня мама, показав, как чопорно и глупо прозвучал мой вопрос.

– Пикси повторять! Пикси повторять! Пикси повторять! – завизжала Пикси.

– Вот видишь! – упрекнула я.

– Вижу перед собой сердитую ворчунью, – ответила мама, показав мне язык.

– Сердитая ворчунья, сердитая ворчунья, сердитая ворчунья! – повторяла Пикси, а Бэкстер подбежал ко мне с чёрным пакетом на голове и зарычал, как монстр.

Я гордо удалилась. Легла на матрас, решив нарисовать в новом альбоме дом своей мечты, но все линии выходили косо. Принялась листать журнал, но картинки расплывались перед глазами. В результате уткнулась головой в замызганную подушку и свернулась клубочком, обхватив колени руками.

Решила пролежать так целый день, но было воскресенье и на обед мама поставила в духовку курицу. Обычно не утруждая себя приготовлением еды, иногда, по особому случаю, она запекала курицу. Я думала, что не хочу есть, пока не почувствовала её запах. К тому времени, как мама обложила курицу печёным картофелем, горошком и морковкой, я уже умирала от голода. Стоило маме позвать меня только один раз, и я сразу прибежала.

– Вот ты где! Ты немного прикорнула, малышка? Может быть, теперь не будешь ворчать. Давай садись, устраивайся поудобней!

За обедом мы все сидели за кухонным столом. Обычно Пикси всегда ёрзала. Хватала с тарелки еду и бегала с ней по комнате, но теперь она сидела на скамье прямо и почти не вертелась. Одобрительно бормоча что-то себе под нос, она насадила запечённую картофелину на вилку и облизывала её, будто фруктовый лёд на палочке. Бэкстер чавкал, набив полный рот еды. Блисс ела аккуратно, стараясь, чтобы мясо курицы не попало на картошку, и, отделив горошек от морковки, отправляла в рот по чуть-чуть из каждой кучки. Сама мама ела мало, откусывая от курицы по крохотному кусочку.

– Кто будет тянуть со мной дужку? – спросила мама, подцепив её вилкой[8]. Давай, Лили, тяни!

Я потянула, и маленькая косточка треснула.

– Ой, тебе досталась бо́льшая часть. Ты загадываешь желание, – объявила мама.

Я сжала в ладони маленькую жирную косточку, закрыла глаза и вложила всю свою силу в это желание.

Пожалуйста, пусть мама не уезжает в отпуск без нас!

Но после обеда мама отправилась в свою комнату и начала собирать чемодан. Мы с Блисс легли на её кровать и стали за ней наблюдать. Бэкстер заехал со своим автопогрузчиком под кровать и ползал там в пыли. Пикси, мешая маме, ковыляла по комнате на высоких каблуках.

– Жаль, что у меня нет нормального бикини, – пожаловалась мама. – Послушай, Лил, как ты думаешь, мои шикарные красные лифчик с трусиками сойдут за бикини?

– Нет, они выглядят как трусы и лифчик.

– Что ж, как только приеду, придётся купить купальник. А что мне надеть в самолёт? Серое платье, чтобы выглядеть на все сто, или полететь в джинсах и майке? Чтоб не думал, что я слишком много жду от этой поездки.

– Не знаю. Почему бы тебе не надеть трусы с красным лифчиком?

– У-у-у! Горбик-то у нас никуда не исчез! Маленькая мисс Верблюд, вот ты кто! – сказала мама. Потом, поморгав, она посмотрела на меня серьёзно: – Пожалуйста, не порть мне всё, Лили! Подожди, вот будет у тебя друг, тогда узнаешь.

– У меня никогда-никогда не будет друга! – огрызнулась я.

– Ну, тогда скучай и оставайся старой девой!