Профессор: Эти?.. (Презрительно рассмеявшись). Ручаюсь, что они не тронут вас, даже если вам вздумается убить родного отца… (Негромко). Как вам, должно быть, хорошо известно, господин солдат, самые безобразные Эринии, это те, которые живут в человеческом сердце. Вот за них я бы, пожалуй, ручаться, действительно, не стал.

Какое-то времяОрфей смотрит на Профессора, затем быстро идет к двери.

Отец (тихо, с отчаяньем): Сынок!.. (Делает попытку подъехать к Орфею).

Профессор (останавливая отца, Орфею): Но если вы все-таки решили уйти, господин музыкант, то, разумеется, сделайте милость.

Орфей молча снимает с вешалки свою шинель.

Вот только объясните нам напоследок, зачем уходить тому, кто уже пришел? (С сомнением). Ну, разве что вас ждут в другом месте? (Ко всем присутствующим). Кто-нибудь здесь думает, что господина музыканта ждут сегодня где-нибудь еще?

Правила и Эринииотрицательно качают головами. Между тем, надев шинель, Орфей берет в руки свой чемоданчик.

Признаться, я и сам в этом очень сильно сомневаюсь… А знаете, почему, господин Орфей?.. Потому что во всей Вселенной есть только одно место, где вам полагается сегодня быть, и оно, как раз, перед вами… Впрочем, если уж вы так настаиваете, то, отчего бы и нет?.. (В сторону Эриний). Откройте ему дверь.

Отец (страдая): Орфей!..

Одна из Эриниймедленно идет к двери. Небольшая пауза.

Эриния (отперев дверь, негромко): Пожалуйста, господин Орфей.

Сделав шаг к открытой двери, Орфей, какое-то время стоит перед ней не решаясь переступить порог, затем медленно ставит на пол свой чемоданчик и скидывает с плеч шинель. Эриния вновь молча запирает дверь. Пауза.

Профессор (негромко): Ну, что ж… Добро пожаловать домой, господин солдат.

Первая Эриния: Добро пожаловать, господин Орфей.

Остальные Эринии: Добро пожаловать, господин Орфей.

Правила (хором): Добро пожаловать, добро пожаловать, господин Орфей.

Отец (восторженным шепотом): Добро пожаловать, сынок!

Все, за исключением Вергилия, негромко аплодируют. Под их аплодисменты Орфей медленно возвращается и садится за стол напротив Профессора. Пауза.

Профессор (негромко, внимательно глядя на Орфея): Если вы вдруг забыли свою роль…

Орфей (резко): Нет.

Профессор: Тем лучше, господин солдат. Тем лучше. (Повернувшись, Правилам). Господа Правила?

Первое Правило: Мы готовы, герр Профессор.

Профессор: Госпожи Эринии?

Первая Эриния: Мы готовы.

Профессор (поднимаясь из-за стола): В таком случае давайте начинать… (Смолкает, неуверенно оглядывая зал, словно пытаясь что-то вспомнить).

Пауза.

Первая Эриния (негромко): Господин профессор…

Профессор молчит.

Отец: Господин профессор… (Подъезжая к Профессору и дотрагиваясь до его руки). Господин профессор…

Профессор (издалека): Да? (Какое-то время смотрит на Отца, вспомнив). Ах, да. Кажется, ваш выход, господин лауреат. (Слегка насмешливо). Картина тридцать вторая, трогательная. Семейная сцена, потрясающая сердца. После долгой разлуки безутешный отец встречает своего непутевого сына. Зрители обливаются слезами и не знают, куда деть мокрые платки… Что ж, начинайте, господа. (Остальным присутствующим). Не будем мешать. (Отходит и скрывается за дверью с надписью «Администрация»).

Правила и Эринии медленно расходятся. Кто-то выключает верхний свет, так что освещенным остается только центр нижнего зала. Отец и Орфей остаются одни. Пауза.

Отец (робко): Здравствуй сынок.

Орфей: Что?

Отец: Здравствуй, сынок.

Орфей: Здравствуй, папа.

Отец: Ну, как ты? Ничего?

Орфей (издалека): Что?.. Как видишь. Ничего.

Отец: Вот и хорошо. Нельзя ни при каких обстоятельствах терять бодрость духа. И тогда все получится. Уж я-то знаю, сынок. Поверь мне.