– Она там одна? – настаивала я на своей непринужденности, но он не ответил, а обнял мое лицо ладонью, поглаживая скулу, и его ласковые влюбленные глаза хитро прищурились, и искорки забегали по неоновым радужкам.

– Ты должна мне поцелуй, Лилиана.

– А ты мне вертушку и миллион мелкими купюрами.

Но в ответ он лишь еще шире ухмыльнулся, подставляя щетинистую щеку.

– Я жду. Я тебя спас и заслужил награду.

«Ну ладно, овечка, посмотрим, кто прячется под твоей кудрявой шкуркой», – я пожала плечами, ведь такой жест был совершенно невинным и ничего не обещающим, потянулась к цели и в самый последний момент коварный жучара повернулся ко мне, и наши губы "нечаянно" встретились.

«Хитрожопый Овэц», – подыгрывая нагленышу, я приоткрыла ротик, заманивая его глубже, и как только он начал проглатывать меня, я увернулась от его раскатившего губу лица.

– Обманщица! – еще один голевой момент, и снова мимо ворот, Кайл рычал, а я рассмеялась, когда он вдавил меня в подушки, где не было спасения и укромного места.

Он навис надо мной и пригвоздил своим пронизывающим светом, и мои глаза сами закрылись, а губки приоткрылись, но поцелуя не последовало. Распахнув веки, я увидела все тот же взгляд и снова закусанную губу.

– Да, брось, ты не сдержишься, слабачок. Ну иди ко мне, мой сочный барашек.

– Кто?! – рассмеялся спаситель-тире-посетитель. Его ладони скользнули под мои лопатки и подняли к себе навстречу, ловя дерзкий ротик в свой завитушный плен. Уже не стесняясь и не играя, горячий пожарный охватил меня пламенем своих огненных мягких губ

Запуская пальцы в его густющую шевелюру, я скрутила в кулак мягчайшие кудри на его макушке, второй рукой не давая себе упасть с кровати, упираясь в жесткую больничную койку. Кудряш оттянул поцелуй со смачным смакующим чмоком, и за моей спиной послышался голос… точнее голоса…

– Ой, очнулась уже… – тихонько произнесла Кирочка рядом стоящему дядюшке с каменной миной и мертвым голосом с того света.

– Да… я вижу…

Дождь из белых лепестков необъятного букета благоухающих теперь на всю палату лилий обрушился на резиновый пол, когда грубая ладонь одним движением сломала толстые стебли и уничтожила хрупкие цветки. В моей голове забил уже до боли знакомый трезвон.

«Жди расплаты, Лилиана…»

Лили.

Наступило долгожданное утро выписки, и в мою палату влетели большая черная и маленькая белая женщины, причем полностью, они были как две шахматные фигуры, каждая выкрашена в свой абсолютный цвет.

– Привет, ласточка, – пела Сойка, – готова выпорхнуть из больничного гнезда?

– Ку-ку, крошка! Поедем в зоопарк, – щебетала синичка.

«Зоопарка у меня валом… то кудрявый баран, то бешеный буйвол», – размышляла я о великом, а Кира и Сойка галдели наперебой, каких животных они хотят увидеть первыми.

В палату вошла Пайпер в нежно-голубом халате, такая легкая, но не очень-то веселая в отличии от моих посетителей.

– Как ты, Лили? – тихо спросила она. По всей видимости наша старушка была перепугана больше остальных.

– Уже хорошо, Пайп, спасибо. Ты проведать меня пришла?

– Я сегодня в терапии дежурю, – она обмотала черный манжет вокруг моего плеча и начала наполнять его воздухом, приставляя к внутренней стороне локтя микрофон.

– Крис знает уже? – осторожно поинтересовалась я.

– Ш! – сурьезный медицинский работник шикнул, давая мне четкий знак на время заткнуться. – Все хорошо. Через часик придет доктор и отпустим тебя.

– Ты не ответила, Пайп.

– Ну, конечно же, знает… – обреченно вздохнула родная мне женщина, встряхивая мелкими кудряхами, – я ему еще вчера позвонила. Они прилетают ближайшим завтрашним утренним рейсом.