– Порядочно. С полфлакона.

Тупоумием я никогда не отличалась.

– Значит, убийца, – произнесла я медленно, – надеялся, что смерть спишут на болезнь. Если бы там случайно не оказались вы, Эндрю, с вашим феноменальным чутьем…

– То убийца легко ускользнул бы от ответственности, – резко кивнул инспектор. – Недурная задумка. Как вы понимаете, для такого плана убийца должен был неплохо знать жертву, ее привычки и уязвимые места.

Намек был предельно прозрачен.

– Это не обязательно дело рук Дариана. Сколько знакомых было у этого его компаньона?

Рэддок вздохнул и потер переносицу.

– Визитка, – напомнил он терпеливо. – На ней его отпечатки.

Я лишь отмахнулась.

– Дариан не такой дурак, чтобы оставлять за собой столь явные следы. Мало ли визиток он раздает?

Инспектор кривовато улыбнулся.

– Вы защищаете его с таким пылом, – произнес он тихо, – что мне хочется тотчас отправить его за решетку.

Я не сразу нашлась, что на это ответить.

– Знаете, я была не права касательно загадок, – призналась я со вздохом. – Мне разонравилось впутываться в расследования.

– Жаль, – Рэддок принялся вертеть в пальцах ложечку. – Я как раз хотел предложил вам поучаствовать в этом деле. Негласно, разумеется.

– Разумеется… – повторила я задумчиво. – Инспектор, давайте начистоту. Зачем я вам?

Он дернул уголком губ.

– Вообще или в этом деле?

– В этом деле, – уточнила я поспешно. Пожалуй, даже слишком поспешно – вон как потемнели его карие глаза.

– Я расследую убийство Лайонела Далтона, но не могу всецело полагаться на свое чутье.

Рэддок умолк и наконец оставил в покое ложку.

– Почему же? – спросила я почти мимо воли.

Он поднял на меня взгляд. На его губах играла странная полуулыбка.

– А вы не догадываетесь? – он взял меня за руку. – Сказывается моя, кхм, личная заинтересованность. Лили, я…

Я не могла оторвать взгляда от его лица. Последним в любви мне изъяснялся Стивен, но это было не в счет. Букет алых роз, в котором пряталась коробочка с кольцом, пылкие фразы, которые лились так легко, что только полная идиотка не заподозрила бы в них фальшь. Весь мой житейский опыт неопровержимо свидетельствовал, что чем сильнее чувства, тем труднее признаться в них.

Рэддок молчал, не в силах справиться с внезапной немотой.

Поцеловать его, что ли? Надеюсь, мой бравый инспектор не хлопнется от этого в обморок. Я уже почти решилась, но нам помешали.

Хлопнула входная дверь (забыла запереть!), раздались шаги… и на пороге объявился Дариан, собственной великолепной персоной.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он подозрительно.

Радости мне его появление, прямо скажем, не доставило.

– Ничего особенного, – буркнула я, осторожно высвободив свою ладонь из руки инспектора. – Ты что-то хотел?

Чувствовала я себя преступницей, пойманной на горячем. Прямо скажем, не мое амплуа.

Как же некстати он заявился! Впрочем, приди он пятью минутами позже, застал бы куда более пикантную сцену.

Я красках представила, как вознегодовал бы Дариан, узрев, как его кузина гнусно домогается бедного полицейского, и с трудом удержалась от смеха. Пожалуй, лучше заранее принять меры, дабы оградить бедного кузена от лишних потрясений… например, вовремя заперев дверь. Кстати, это мысль.

Когда я встала, Дариан озадаченно поинтересовался:

– Лилиан, ты куда?

– Закрою офис на ключ, – пообещала я через плечо. – От греха подальше.

Мало ли, кто еще заявится на огонек? Клиенты, гангстеры, пожарная инспекция! Еще вопрос, кстати, кто из двух последних хуже.

Рэддок раздумчиво листал свою записную книжку (что он там искал, хотела бы я знать?), а Дариан молчал, барабаня длинными холеными пальцами по столу. Поскольку стульев в кабинете было только два, я предложила Дариану садиться на освободившийся, а сама примостилась на широком подоконнике – очень уж мне нравилось, как инспектор при этом глазел на мои ноги. Не зря я в кои-то веки надела платье!