– Кто там?

Негромкий ответ на немецком я не разобрал. Затем у ворот на несколько десятков секунд зажегся фонарик – очевидно, немцы проверяли у Акимыча документы. Потом послышался шум открываемых створок.

«Ага, на постой определились!» – догадался я. Из-за темноты определить точное количество приехавших было сложно, но, судя по голосам и шуму, было их около десятка.

Возня на подворье продолжалась около четверти часа, наконец, выставив двух часовых и отправив старосту в погреб за едой, немцы несколько угомонились. Из открытого окна избы доносились голоса, бряканье кухонной утвари и посуды. Изредка – раскаты смеха.

Акимыч возился с замком на двери одного из сараев метрах в пятнадцати от того места, где я лежал. Вдруг сквозь приглушенные матюки и ворчание я разобрал, что староста обращается ко мне:

– Сержант, а сержант… Ты здесь? Семеро их… Семеро… Я в сараюшке спать лягу. Прогнали, ироды! Мать их за ногу и об забор!

– Тссс, Акимыч, здесь мы… – тихо, так, чтобы не слышали часовые, успокоил я его. – Ты в этом сарае спать будешь? Если да, то потерпи немного – через несколько минут поговорим, – и я пополз в тем-ноту.

Удалившись от дома метров на сто, я связался по рации с командиром и обрисовал ситуацию. Возможность разжиться парой грузовиков и пощипать немцев раззадорила Фермера, и после недолгих размышлений он велел нам ждать подмогу, а пока более подробно разведать обстановку.

Через сорок минут к нам подтянулся сам командир в сопровождении Люка и Тотена. Посовещавшись пару минут и предупредив по рации Трошина, мы поползли к дому.

Конец ознакомительного фрагмента.