– В целом я оформил его по примеру инструкции от «T-37», – сказал я Майку.

Майк сразу перешел к страницам, посвященным тактике.

– Вижу, раздел о «Хеллфайр» ты уже закончил.

– Тяжеловато пришлось, – ответил я.

Я вывел на экран компьютера соответствующий документ.

– Я тут отыскал кое-какие базовые схемы, – пояснил я. – Использовал их как шаблон для описания процедуры применения ракеты. Тут все, от приема целеуказаний 9-Line до действий после нанесения удара.

Майк молча изучал раздел.

– Летчик-истребитель так бы не действовал, – произнес он.

– Мы не летчики-истребители, – возразил я.

Майк вскинул на меня глаза.

– Все летчики-истребители обучаются по своим программам, но в целом алгоритм их действий схож, – объяснил он. – Нарушать его – непрофессионально.

Он был прав. БПЛА-сообщество пребывало еще в младенчестве, и составление справочника стало попыткой привнести в его ряды некоторый профессионализм. Большинство людей называют беспилотные летательные аппараты дронами, однако, как сказал Чак в своей приветственной речи, мы этот термин не приемлем, поскольку он отказывает работникам нашей сферы в профессионализме. Беспилотник не летает и не сражается сам по себе. Он не автономен. Пусть мы лично и не сидим в «Хищнике», не стоит заблуждаться, думая, что у него нет пилотской кабины и пилота. Мы управляем в нем всем, включая вооружение.

– Ладно, можешь порвать, – вздохнул я.

Следующие несколько дней Майк занимался внесением правок в тактический раздел. В общей сложности составление чернового варианта справочника заняло чуть больше месяца. Уже не испытывая прессинга борьбы за титул «выпускника с отличием», я сосредоточился на написании пособия, а Майк мне помогал. Мои летные и боевые навыки быстро развивались, отчасти благодаря работе над справочником.

Впрочем, ничто не могло заменить практические занятия. Мой первый учебно-боевой вылет обернулся полной катастрофой. Я не имел представления даже о том, как вывести на экран системы слежения оружейное меню. В отсутствие симулятора, на котором можно было бы попрактиковаться, в реальном полете я с трудом понимал, что мне необходимо делать.

Пришлось признаться инструктору. Выражение его лица в тот момент было таким же, с каким я порой взирал на своих курсантов в годы службы на инструкторской должности. Это пугающее выражение лица как бы говорило: «Ты что, не сделал домашнее задание?» Он неспешно провел меня по всей карте контрольных проверок, объяснив назначение каждой кнопки и пункта меню. Благодаря его терпению и содействию Майка в составлении справочника «3–3» я вскоре научился запускать ракеты.

К финальному этапу обучения я подошел, по-прежнему находясь в пятерке лучших в группе. Но этот этап оказался даже более сложным, чем обучение ракетной стрельбе. На протяжении трех вылетов мы должны были действовать как передовые авиационные наводчики. Нашим заданием была «координация ударов и рекогносцировка». Мы эшелонировали истребители и наводили их на цели, фактически выполняя функцию контрольно-диспетчерской вышки. Чтобы удерживать все движущиеся объекты на нужных курсах, требовались предельная концентрация внимания и слаженность действий.

ВВС Национальной гвардии Техаса выделили в помощь нашей группе несколько истребителей «F-16». Это был мой последний учебно-боевой вылет, предполагавший решение некоторых оперативных задач, после чего меня ожидали еще несколько контрольных полетов и финальный летный экзамен. Сегодня по сценарию я должен был найти несколько ракет «Скад», спрятанных в пустыне. После их обнаружения моей задачей было навести «F-16» на цель. На выполнение задания нам отводилось два часа.