Как же хорошо, что она никогда не требовала объяснений. В тот вечер меня впервые посетила мысль или, даже не знаю, что это было – какая-то уверенность, вселённая в меня, пытающаяся устроить мою жизнь по-другому, направить в другое русло, всё исправить и спасти. Тогда я понял её следующим образом: пока эта женщина со мной, всё будет хорошо! Именно хорошо, где «хорошо» – все доброе, светлое, вечное. Одно главное условие, отчётливо прозвучавшее в унисон: «Не убивай!».

Сегодня пишу эти строки и ясно понимаю: остановись я тогда… Но сразу нахлынувшие мысли пытаются опровергнуть, уверяя, чем это всё могло окончиться, выстраивая стену из кирпичиков самооправдания.

За «работу» Андрей аннулировал мой долг в 50 тысяч долларов, образовавшийся при неудачной попытке покупки дома в Маребльи – той самой истории, когда мне отказали в кредите из «общака», которого, я так понимаю, к тому моменту уже не было, мотивируя моей финансовой несостоятельностью. Кстати, я случайно знал, что испанский адвокат Алехандро, занимавшийся оформлением сделки, вернул часть из затраченных мною средств в размере 60 000 долларов, но до меня они, странным образом, не дошли. Что поделаешь, бизнес! Эх, знать бы…

В Москве время «малиновых пиджаков» уже прошло, переместившись на периферию, кожаные куртки были всегда модны, а бритые затылки кому-то скрывали залысины (ведь время шло неумолимо), а кому-то придавали недостающей брутальности. Достигшие чего-то в общей криминальной массе уже не просто вросли в костюмы, рубашки и галстуки, но и научились их носить. «Зена», «Корнелиани», «Картиджиани», «Бриони» уже не просто что-то им говорили, а стали обязательным атрибутом вместе с дорогими часами, коих имелось у каждого по нескольку, дорогих и уже не угнанных автомобилей, охраны при «гаврилке», обращению по имени-отчеству и, как последний писк, – с недвижимостью в Европе или за океаном. Причем каждая бригада и дружественная ей (разумеется, речь идет о «верхушке») выбирали свои страны и города и селились по 3–5 семей, пользуясь, как правило, услугами одного и того же адвоката-мошенника со знанием русского языка и умеющего «лизнуть» где и когда нужно. Последние бессовестно обдирали, зарывались, обогащались и иногда вдруг пропадали.

Вообще, те времена так и можно охарактеризовать – они отличались «вдруг происходящим». Конечно, в основном это касалось чьей-либо жизни – она либо исчезала бесследно вместе с телом, либо покидала его из-за вмешательства из вне нескольких граммов свинца. Вдруг друзья становились врагами, вдруг становились нищими, возмещая убытки или моральные потери крепким ребятам, очень дорого ценящим свои нервы. Вдруг вдова какого-нибудь авторитета становилась женой певца или певец – любовником какого-то антрепренёра. Затмевали все «вдруг» превращения секретарши в главу огромного холдинга или мальчика на побегушках, номинально владевшего фирмочкой, – в миллиардера, а чьей-то жены – в депутата или высокопоставленного чиновника.

Но эти «вдруг» никогда не касались остального подавляющего количества граждан РФ. Здесь «вдруг» только жена могла изменить или водка оказаться некачественной.

Условия жизни не улучшились, забота государства не чувствовалась, инфляция поглощала здоровье, а обещания правительства превосходили только быстро дорожающие продукты. Понятие слова «зарплата», так радовавшее раньше своим приближением, поменяло свое значение и звучало теперь, как «издевательство». Подиумы мод переместились в Госдуму, а честь и совесть – в «дом терпимости».