– А ты это откуда про задницу знаешь? Сам что ли прятал?

– Прятал, ни прятал, а тайные делишки в свое время делал. На таких должностях если какую ценную информацию не утаишь, с тебя потом три шкуры с живого сдерут, понял? Поэтому на какие только ухищрения не пойдешь, ради собственной шкуры-то. Ну все, давай. Если император явится, а тут еще и палец о палец не ударено, он нас так высечет – мало не покажется.

– Эм… Ну уж нет. Я ему…туда… не полезу. Никакие ценности того не стоят, Ширик. 

– Ну и черт с тобой, – моряк наклонился и принялся ощупывать труп. – Если я чего ценного найду, ты о равной доле со мной забудь, понял? Раз ручки свои боишься замарать. Потом будешь локти кусать и думать, что лучше бы один раз в жопу залез, чем постоянно в ней обитать.

Ширик с особым усердием ощупывал каждый дюйм на теле убитого, отворачиваясь в те моменты, когда искал в самых сокровенных местах, словно мысленно переносился в солнечный Творс и вдыхал запах жаренного лосося, принесенный ветром с пляжа, а не искал на теле покойника лучшей жизни.

– Бездна!

– Нашел? – встревожился и одновременно воодушевился Шива.

– Где, ты видел, чтобы люди так радовались, болван? Порезался я. Поднеси свечу ближе. Сюда. Ко рту.

Моряк послушался и сам с интересом заглянул в открытый рот убитого.

– Гляди-ка какая гадость. Не зубы, а настоящие кинжалы. Вот, Святая Касандра, как матушка природа поиздевалась, – сказал Ширик и еще глубже в пасть убитого сунул свою руку.

Хорошенько пошарив глубоко в горле мертвеца и одновременно с большим усердием ощупывая шею шпиона с внешней стороны в конце концов моряк с разочарованием заключил:

– Сегодня не наш день. Ни хрена у него при себе нет, кроме пасти этой изуродованной. Зови Гурда и Якина. Будем вытаскивать и за борт бросать.

Шива, нисколько не разочаровавшись пожал плечами, вышел за дверь и через несколько минут вернулся с двумя товарищами. Моряки вытащили мертвеца на борт и выбросили в море.

Высоко в небе светила яркая луна, а корабли императорской армии, стоя на якорях в недосягаемости лучников Дастгарда коротали последнюю ночь в преддверии великой битвы за Дордонию.

***

Лодка, освещаемая большим светочем, следующим за ней, плыла в сторону Портового квартала Дастгарда. Люди на стенах, не сомкнувшие своих глаз за всю ночь, внимательно смотрели на судно. Лавки рыбаков, канатчиков, кузнецов и плотников, были брошены, а в некоторых из них даже не успели прибрать годный товар. Кошки воровали из бочек рыбу и объедались посреди опустевшего квартала.

Творсийцы вышли на песчаный берег, поднялись по каменной лестнице и заставили птиц, заполонивших всю улицу пугаться и взмывать в воздух. Лучники, натянув тетиву, были готовы пустить шквал стрел и оборвать историю четырех людей, идущих под знаменем золотого дракона.

Захватчики остановились посреди просторной улицы, ведущей к громоздким воротам через мост, который открывал путь в столицу. Какое-то время ничего не происходило, но вскоре двери отворились и из них показался король Дордонии, верхом на своем коне, в сопровождении королевских паладинов.

– Я надеялся, что ты не испугаешься и выйдешь на переговоры… – проговорил Драго Уйлетан, когда Рогар Вековечный оказался совсем близко.

– У меня нет причин бояться того, чей отец уже был тут и не избежал гибели. Чем ты опаснее своего предка? Щенок, который решил покуситься на великую самодостаточную Дордонию. 

Император пропустил слова короля мимо ушей.

– Я пришел дать тебе возможность избежать резни.

– Как благородно. Приходить в мой дом, угрожая мечом и предлагать избежать смерти. Ты не сочтешь меня невежей, если я откажусь?