Если Тибо и знал что-то о себе еще с подросткового возраста, так только одно – он привлекателен. А в правильной компании красивое лицо и подтянутый живот были так же полезны, как кошелек, полный стоминутных склянок. Он приобрел множество секретов одним лишь взглядом.

Но как бы он ни любил изображать учтивого ловеласа, в душе все равно оставался мелким воришкой. На самом деле это зависимость – какой она и должна быть, учитывая сколько раз Кроне приходилось выдергивать его из камеры, чтобы он оставался на улице и поставляемая им информация не иссякла.

– Отношения работают не так, – осторожно сказала она. – Зачем мне платить за аудиенцию, если я могу уложить четырех полицейских и получить ее бесплатно?

– Отношения?

Тибо оттолкнулся от стены и засунул руки в карманы. Он с притворной скромностью взглянул на нее, опустив голову и склонив ее набок.

– Неужели Пятеро услышали мои молитвы? И ты наконец собираешься сделать из меня честного человека?

– О, заткнись. Это может сработать с аристократами, из которых ты доишь информацию, но не со мной.

– Вот почему мы в разных конфессиях. Ты даешь мне то, чего мне не может дать никто другой.

Он осторожно приблизился к ней, нарушив личное пространство. Она была высокой женщиной, но он был исключительно высоким мужчиной. Ей пришлось поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, но она осталась стоять на месте. Отказалась отступать.

– Где же плата за мои старания? – мягко спросил он, по-мальчишески приоткрыв губы.

– И за что же я должна тебе заплатить?

– Я же сказал тебе: это письмо для тебя. Конечно, тебе может понадобиться переводчик. Вероятно, послание зашифровано. Так что брось это. Я уверен, что у тебя кое-что есть.

– Я слишком хорошо тебя выдрессировала. Ты – как животное в ожидании угощения.

– Ой, хочешь поиграть в большого босса?

Она отступила и начала копаться в набедренной сумке. Освободившись от его тепла, она отвернулась и глубоко вздохнула.

– Тебе повезло, потому что я как раз ждала от тебя вестей. Обычно я не храню эти игрушки в своих…

Он схватил ее руками за бедро, и дыхание у нее перехватило почти так же быстро, как и горле:

– Ты что…?

Опустившись на колени, Тибо оттянул потертые края ее униформы – в том месте, где ее зацепил нож Пуза.

– Это не просто царапина, моя госпожа. Эту рану придется зашивать.

– Заживет, – сказала она через плечо, пытаясь разглядеть его под странным углом. – Наверное, он лишь зацепил мышцу. Ну, будет одним кривым шрамом больше.

– Не заживет, – возразил он, – чтобы появился шрам, надо зашить рану. Подойди-ка, дай разглядеть получше.

Он потянул тугую толстую кожу, пытаясь отвернуть ее.

– Я и не знала, что медицина входит в число твоих достоинств, – сказала она, помогая убрать униформу.

Теперь горела не только рана, но и щеки. Он был так близко, что она чувствовала, как его дыхание пробегает по коже спины.

– По правде говоря, я плохо разбираюсь в ранах, – признался он, стягивая края разреза. – Но эта не заживет, если ты ею не займешься. Поверь мне.

Она уловила печаль и боль в его голосе, собираясь спросить, что его так расстроило, но снова почувствовала резкую острую боль в боку – будто он ткнул ее иглой – и потому вскрикнула.

– Извини, – пробормотал он.

– Ты там пытаешься помочь или играешься?

– Забавно, что ты не можешь отличить, когда я дурачусь, а когда серьезен и искренен. Песок спасения у тебя с собой?