– Так он почти друг детства. Не считается.

– Хорошо, Игорь периодически проявляется, все целуетесь с ним. Правда, по телефону.

– Ну, это мы со студенческой скамьи так прикалываемся!

– Все равно, не отстает же! Вечно куда-то тебя вытянуть пытается. А Анатолий Сергеевич? Романсы тебе посвящает.

– Романтично, конечно, но он гораздо старше меня.

– Олик, ты, ей-богу, капризничаешь. Этот – молодой, этот – старый, этого – давно знаю, этот – на улице пристал. Одичала просто совсем.

– Сама одичала, – обиделась я. Тут мы и приехали.

Мамусик, конечно, уже была дома. Довольная и отмытая.

– У нас сальца кусочек не найдется? – невинно вопросила она.

– Конечно, найдется, – ответила я, так как отвечала за хозяйство. – А тебе зачем?

– Я водки бутылочку купила. Маленькую. В морозилку засунула. Чего-то после баньки захотелось.

Дожили!

– У нас и огурчик малосольный есть.

А вы бы что ответили на моем месте? И дети так удачно на базу уехали…

Был еще вчерашний гуляш. В общем, как-то хорошо все вышло. Мамин «шкалик» проскочил незаметно. Пришлось лезть в тайники и доставать свой – держу на всякий случай. Сгодилось вот…

Вечером позвонил Вадик. Будучи приличным человеком, поинтересовался, как я добралась. Ответила, что все о’кей.

– Завтра часиков в двенадцать созвонимся, – пообещал он.

Я согласилась, хотела обнадежить, что встречи жду с нетерпением, но не стала кривить душой.

Назавтра собирали меня всей семьей. В Валюшкиных запасах нашлись приличные расклешенные брючки (по-моему, это я года три назад их из Шанхая привезла. Мне они великоваты тогда были, а Валюшка просто берегла). И блузочка с золотниками. К этому добавили жемчужные бусы и еще всякой бяки.

Моей неземной красотой Вадик был сражен наотмашь. Он повел меня в итальянский ресторан. Название не помню. Не то «Марио», не то «Маранди». С ним там радостно здоровались. Видать, любимый гость.

Заняли маленький столик – совсем по-европейски. Привычно помалкивали. Ближе к десерту Вадик вежливо спросил:

– Я тут «стрелу» наколотил. Ну, встречу назначил. Деловую. На шесть секунд. Не возражаешь?

– Нет, конечно.

«Стрела» не заставила себя ждать. К нашему столику удивительно незаметно подкрался детина центнера на полтора. С бритой головой, в шортах, боксерской майке, сланцах, с золотой печаткой на толстом пальце и с дорогой борсеткой в руке. И сказал всего-то одно слово:

– Ну?

Я бы возмутилась обращением, но Вадик глазом не дернул, за своей борсеткой потянулся. Впрочем, ему мускулом дергать трудно было – опять рот набил. В борсетке рылся, рылся и вдруг судорожно все проглотил и выдохнул:

– Нету!

Детина терпеливо молчал. Вадик снова перерыл свою сумочку:

– Ну, нету! – и побледнел. Сильно.

– Через два дня. – Наш собеседник был еще менее красноречив, чем Вадик. – В это же время. Здесь.

Почему-то стало совсем не по себе.

Детина удалился. Вадик старался делать вид, что все в порядке. Но ковырял мороженое дрожащими руками. Он заказал мне еще терамису и еще один франчпресс с кофе.

Я спросила:

– Что случилось-то?

Вадик кривляться не стал и признался сразу:

– Диск пропал.

Мне, наверное, и самой надо было догадаться, но пришлось признаться в своей тупости:

– Какой?

Вадик не умничал:

– Да обычный. Мне его в Хабаровске передали, чтоб пацанам привез. Я вроде и привез. В борсетке всю дорогу лежал, а сейчас – нету. Куда делся?

– А на диске что?

– Да документы всякие, договоры. Я сильно не вникал. Ну, компромат, типа. Нашей братве это нужно, а я так – перевез, и все. Меньше знаешь, лучше спишь.

Мы снова помолчали, и так уже о многом переговорили.

– Тебе за детьми пора, – напомнил Вадик. Чем опять же показал себя с положительной стороны. Он рассчитался, и мы вышли. Мне тоже захотелось выглядеть прилично, и я сказала: