Поначалу никому из новеньких здесь не нравится. Редко обходится без слез и капризов, особенно в момент прощания с родителями, которые стыдливо прячут глаза или подбадривают детей с притворной веселостью, обещая приезжать почаще, хотя и знают при этом, что едва ли вернутся сюда до весны. Но рано или поздно все дети привыкают, они ведь так устроены: не могут долго грустить, в них слишком много задора. Поэтому Водима понимал, что с первой беседой нельзя тянуть слишком долго – важно войти к ней в доверие до того, как девушка обзаведется здесь друзьями и вновь начнет радоваться жизни, ведь подобраться к ней потом будет куда сложнее.

Несмотря на «потепление» после пятидесятиградусных морозов, было все равно очень холодно, и Водиме показалось, что новенькая одета не по погоде легко. Наверное, там, откуда она приехала, всю зиму ходят в таких тонких курточках, какая была на ней. А здесь, на Ямале, почти до самого апреля господствует лютая стужа. Куда смотрели ее родители, собирая ребенка для переезда на Крайний Север?! Интересно, есть у девочки вещи потеплее? Вид у новенькой был совсем несчастный – вот-вот заплачет, едва сдерживается. Наверняка, как только доберется до спальни, слезы тотчас и хлынут. Видно, долго будет привыкать. С такими одни проблемы: отказываются от еды, ни с кем не общаются, а то и пытаются сбежать, а это хуже всего. Замерзнут насмерть – отвечай потом за них! Зимние ночи в Заполярье прожорливые: кто не спрятался, тот, считай, пропал. За такими, как эта дуреха, глаз да глаз нужен. Как привезли ее, так теперь приходится все время в камеры видеонаблюдения пялиться, и не выспишься. Не то чтобы он слишком боялся гнева администрации или ответственности – он-то не воспитатель, в его обязанности присмотр за детьми не входит, хотя, если случится побег, нервы потреплют, конечно. Он должен был сберечь новенькую для своей цели, и придется ему приглядывать за ней, пока не сойдет снег.

Водима никак не мог вспомнить ее необычное имя.

– Тильда! – закричали из толпы. Новенькая остановилась и обернулась. Черноглазый парень – ненец, а может, ханты, с виду не разберешь, – шел по дорожке, направляясь к ней. Всех коренных северян Водима про себя называл ненцами. В интернате они были в большинстве. На лето родители-кочевники забирали отпрысков в свои юрты, разбросанные по просторам тундры, и тогда здание совершенно пустело.

Водима подумал, что «Тильда» может быть сокращением от «Матильды». Не современное имя. Наверное, родители назвали ее так в честь бабушки или даже прабабушки. А этого парня звали Якуром, и был он старше всех воспитанников, потому что, насколько помнил Водима, его раза два как минимум оставляли на второй год.

Водима сразу заметил, что Якур все время крутится возле Тильды. Неужели они успели подружиться? Только этого вездесущего проныры ему не хватало! Вечно сует свой плоский нос, куда не просят, а глаза до чего хитрющие – никогда не знаешь, что у него на уме! Этот ненец может сильно осложнить дело. Надо будет придумать, как убрать его подальше от девчонки.

Расплывшиеся было в улыбке губы новенькой внезапно залепило огромным снежком, прилетевшим ей в лицо, и компания старшеклассников, стоявшая чуть поодаль, разразилась смехом. Якур грозно сдвинул широкие черные брови к переносице и окинул взглядом хохочущих подростков. Определив среди них метателя снежка, парень бросился на обидчика, сбил с ног, и вместе они рухнули в снег.

«То, что надо! За эту выходку драчуна точно посадят под замок на несколько дней. Этого как раз хватит, чтобы поработать с новенькой, прежде чем он наболтает ей всякое», – подумал Водима, наблюдая за тем, как мальчишки мутузят друг друга, не замечая приближающейся к ним с грозным видом воспитательницы Розы Ивановны, женщины на редкость мощного телосложения. За глаза воспитанники вместо «Роза» называли ее «Гроза», и это прозвище, по мнению Водимы, ей вполне подходило.