– Твой острый ум, видящий насквозь хитрецов, мне нравится, – неожиданно улыбнулся Велимудр, в то время как Лихолов снова скорчился от пощипывания на спине. – Но также тоска восстает в моем сердце, когда иной человек за всеми этими ушлыми людишками не замечает существования и людей праведных, истинно верующих…

– О-о, – просипел охотник. – Не мучь меня своими старомодными речами! Лучше расскажи поточнее, в какой части Северного Леса я торчу? Мне нужно в местную столицу. Говорят, жадный голодный дракон завелся у них, хочу предложить королю свои охотничьи услуги.

Старец распрямился и глубоко вздохнул, как иногда делают дедушки на непроходимое упрямство внуков. Мазь, слава Судьбе, закончилась, девятидневное лечение на этом прекратилось, и Лихолов смог, наконец, расслабиться. Велимудр повелел мужчине лечь боком. А сам же достал откуда-то колокольчик и под его звон спел благодарственную молитву. Мол, спасибо Матушка Судьба, что дала исцелить сего человека. Лихолов не поддержал эту религиозность, плевать он хотел на Судьбу и прочую чушь.

Странное дело – в хижине не жил огонь, но тепло воздуха расслабляло и смягчало душу. А ведь ни очага, ни углей, ни искр нигде не виделось…

Ведун посмотрел куда-то в рыжевшее закатное небо, оно игриво проглядывало в маленькие окошки, и сказал:

– Когда я увидел тебя там, в лесу, израненного и беспомощного, меня кое-что удивило. Жизнь могла бы давно сбежать от тебя, но нет. Твою душу что-то насильно удерживало в теле. Будто сама Судьба велела ей ждать встречи со мной. Когда я увидел сие странное зрелище, прочел в этом нечто важное. И потому-то так старался, и бился за тебя. Не думаю, что ради твоей погони за вожделением Матушка Судьба устроила подобный фокус. Нет, что-то большее здесь…

Лихолов не очень-то доверял услышанному но Велимудр умел говорить так, будто слова его лились от самой Матушки Судьбы – уйти от его речей, совсем не проникшись, было невозможно. А старик после задумчивой паузы, продолжил:

– Я стар. Все еще силен, скопил через свои аскезы царство мудрости в голове. Но тело мое уже еле таскает душу. Немного вдохов осталось мне, а уж шагов по Зеленой Тверди – еще меньше. Пора передавать свой опыт и освобождаться. Мне нужен ученик. Времена нынче исполнены жути. Мало стало юношей, рвущихся в обучение к ведунам. Ох, давно я молю Судьбу послать мне преемника. И вот появляешься ты. Не я к тебе явился, а именно ты оказался поблизости от моей кельи – пришел сам как истинный ученик. Я лечил тебя, словно бился с густым мороком. И не просто мазал тебя травами да поил отварами. Но я ходил за твоей душой в туманы небыли, там разглядел многое в твоем сердце…

Тут охотник нахмурился и замедлил дыхание. Зачем потеребил кулон на груди. А ведун все вещал:

– Я знаю, КТО ты есть, Лихолов. Ты же Странствующий Охотник. Ты же Странник. Или лучше звать тебя принцем Раздола – Ариславом?

Тут странник резко вскочил с кровати, испепеляя взглядом дерзкого старика. Напоминание о старом предательстве больно ужалило. Кровь, как безумная, забилась в жилах, грудь яростно раздулась, руки сжались в кулаки. Но встретил он в ответ спокойный взгляд. Ведун источал силу железа, строгость камня и величие древа и даже не вздрогнул. В то же время Лихолов не прочел в этом строгом, почти повелительном, старческом взоре никакой грязи: ни вызова, ни угрозы, ни злобы. Может, и не собирался старик осуждать чужие поступки да журить за содеянное? Лихолов немного расслабился, сел обратно на ложе, теперь уже глядя в пол отяжелевшим взором. Правой рукой он снова нащупал на груди свой талисман – крупный золотой медальон с гравировкой в виде сокола. И немного успокоился. А затем тихо прорычал: