А Сомов у меня большой молодец! Какого парня нам удружил! Надо будет его как-то отметить… Сейчас бы встать, да погасить свет на столе, но так не хочется подниматься со своего уютного дивана и просто лениво… с такими мыслями Николай Николаевич начал засыпать. Прежде чем заснуть, у него ещё хватило сил положить в пепельницу догоревший до бумажного мундштука окурок и повернуться на бок.

Утром 23 августа 1942 года, меня, вместе с другими бедолагами, попавшими под суровый приказ, вывели из здания гарнизонной гауптвахты, что находится в начале Садовой улицы и под конвоем сержанта с двумя красноармейцами, повели на сборный пункт, который, по слухам, находится где-то на Фонтанке. Так начала свой фактический отсчёт наша операция под кодовым названием "Тропинка". Мы шли совсем без строя, прямо по улицам ещё не ожившего города, часовые шли рядом, как будто приставлены для видимости – ну идут себе бойцы куда-то по своим делам, у двоих мосинские винтовки, ещё у одного автомат ППД. Потрёпанным обмундированием удивлять было некого. Как и у других бойцов, на мне одето обмундирование б/у, без знаков различия, разношенные лично кожаные ботинки с обмотками, за спиной ватника без ворота болтается тощий вещевой мешок, поясной ремень выдали брезентовый с грубо пришитой кожаной накладкой в месте соединения с зубом пряжки. Сержант попался нормальный, не орал и не залупался по пустякам, один раз объяснил всем, что идти час или чуть дольше и чтобы мы его не подводили, а то огребём по самые помидоры. По улице идём не в ногу и молчим – у каждого в голове свои мысли. Мне вспомнился разговор с Майором Туровым в его кабинете, когда я согласился на участие в операции…

Вы, младший лейтенант, давайте мне тут без стеснения, действуйте одним словом! Хочу знать ваше видение предстоящей операции, доложите мне свои соображения или дополнения к легенде. Сам же говорил, что нужна убойная дезинформация, чтобы эти господа из Абвера натурально повелись, клюнули и соответственно во всё поверили, в конце Туров перешёл на "ты".

Разрешите, товарищ майор… спрашиваю майора, который в ответ машет рукой, давай мол, говори без чинов. Тогда придётся многим жертвовать или сделать правдоподобный вид, что мы понесли невосполнимые потери. Я бы хотел ещё немного подумать. Разрешите?

Хватит времени до завтрашнего утра? задаёт вопрос майор.

Да, хватит, отвечаю.

Тогда идите и думайте! Завтра утром жду от вас решений. Причём, чтобы всё было оформлено в письменном виде. У Марии Петровны получите предписание, куда вам надлежит прибыть для дальнейшего прохождения службы. Там в пакете всё указано – новый адрес, где будете жить и готовиться к заброске, продовольственный аттестат выписан на Ваше имя, карточки на продукты и на посещение столовой. Связь будем держать через нашего сотрудника, с который приносил продукты и билеты в театр, перед тем как отпустить меня, произносит майор, подразумевая в своих последних словах сержанта Игоря Шарий.

Я ходил по городу и думал, думал, пока шёл за своими вещами на старый адрес, думал, когда записывал на бумаге мысли и ещё много, много думал…

Утром следующего дня на зелёном сукне начальственного стола лежали мои, убойные соображения и дополнения. В то утро мы хорошо поговорили, и я очень сильно озадачил товарища майора своими идеями. Сначала Туров, сомневаясь во многом из предложенных мной идей, начал возражать и говорить, что многие из них не реально выполнить, да и строгое начальство не позволит городить такой огород!

Но ведь Туров работник опытный, не зря ведь с самим Дзержинским, ещё на Гороховой два, начинал ставить работу наших органов, потом всё понял и поддержал почти все мои предложения!