Так точно, товарищ Нарком! После Ежова оставалось много людей из его команды, тех, кого этот враг продвигал по служебной лестнице. Они по-своему были ему преданы и начали всячески мешать нам ломать старый аппаратный механизм. Сейчас, по мере сил, мы избавляемся от таких внутренних врагов, но они ещё есть, отвечал Сергей.

Сам знаешь, что честных и преданных людей сейчас катастрофически не хватает. А Гитлер всё больше и больше набирает силу. Мы можем и не успеть, если уже не успеваем, особенно в наших Органах, в Армии и особенно в разведке. Про закордонную разведку я вообще молчу! Наши резидентуры только-только стали заново возрождаться… произносит Нарком, слова которого Круглов внимательно слушает и в знак согласия кивает своей головой. Люблю всегда доводить дела до своего логического конца, каков бы он ни был, тем более, если дал слово разобраться по справедливости. Я тогда совсем по другим делам был в минской "Володарке", но решил немного задержаться, проверить и оценить, как работают наши сотрудники на местах – взял и неожиданно явился на допрос одного подозреваемого. Этому парню предъявили обвинение в шпионаже в пользу Польши, а он всё упорно отрицал, и это не смотря на то, что его сильно допрашивали и крепко ломали их местные костоломы. Что ты на меня так смотришь? Как будто не знаешь, какие к подследственным, раньше применялись методы дознания! Я тогда запомнил злой взгляд того зека. Думаю, что и в тюрьме у панов из дефензивы, он тоже вёл себя достойно! Лаврентий Павлович на минуту замолчал, видимо вспоминая что-то своё, совсем давнее, потом продолжил: Ты, Сергей, в силу своего возраста не знаешь, что в юности мне два раза тоже пришлось сидеть в тюрьмах. В последний раз из Кутаисской тюрьмы меня буквально вытащил сам товарищ Орджоникидзе! Надо сказать, что Серго, просто спас меня от стэнки. Сына назвал в его честь! И что? Я тогда тоже стал прэдателем? Товарищ Киров и другие товарищи по партии всё проверили и мне поверили! Почему же тогда наши дэржиморды решили, что этот сотрудник, как щенок, сразу задрал свои лапки кверху и переметнулся к врагам? Пограничник? Не верю! Тем более, что одним из просящих является товарищ Мэхлис! Да-да, тот самый, который на Карельском перешейке без суда расстреливал по нескольку командиров в день! Мои пограничники бывшими нэ бывают! Тебе на глаза его дело нэ попадалось? произнеся эти слова, Нарком на какое-то время снова замолчал.

Мехлис? А он то, каким боком в это дело попал? Лев Захарович… это Лев Захарович! про себя удивился Круглов и продолжил докладывать. Товарищ народный комиссар, разрешите мне доложить по делу? спрашивая разрешение на доклад, заместитель Наркома невольно встал со стула, уже держа наготове в руках, пухлую папку.

Да сиди ты уже, да! Не надо тут тянуться! Мы же не на плацу! произносит Нарком, давая понять Круглову, чтобы тот докладывал по делу без лишней субординации.

Лаврентий Павлович, честно скажу, что это дело попало к нам в поле зрения не сразу, а лишь только после ходатайства, направленного во второй отдел нашего секретариата по распоряжению старшего майора ГБ Мамулова. По этому делу было проведено расследование. Оригинал ходатайства с поручительствами отправлен Вашему секретарю и после вчерашнего вечернего разговора мне Ваш секретарь доложил, что дело находится вне стен Наркомата, а именно у ВАС дома, на личном рассмотрении. Делегат связи доставил запечатанную в конверт папку вместе с другими документами к ВАМ домой. Но лично я это дело в руках не держал, начал докладывать шефу Комиссар III-го ранга.