Я захлопнула дверь, отрезая себя от быстро затихающих театральных причитаний, сжала кулаки, запрокинула голову и натурально зарычала в потолок.

Снова затрясся в вибрации телефон в кармане, глянула на экран – опять сестра. Я бы сейчас с таким удовольствием забила на все разговоры, люблю родных, и маму, какая она есть, люблю, и Светку, но бывают же в жизни моменты, когда ты хочешь побыть сама в себе и без никого вокруг. Но, зная дочь моей матери, плюс способность этой же матери накручивать себя и окружающих, если я сейчас забью и не отвечу, то очень скоро буду иметь под дверями Светку с таранным орудием наперевес, возглавляющую толпу всех, кого она сумеет вдохновить на мое спасение в субботний вечер. А народ вокруг чуть выпивший в честь выходного, готовый на любой движ… М-да, просто ответить дешевле себе выйдет в разы.

– Со мной все хорошо, – сходу оборвала я все вступительные домыслы. – Это все финты Чазова, который внезапно решил возобновить наши отношения.

– Что?! – завопила сестра так, что я поморщилась. – Ах, он скот! Мало он тебе душу за эти годы повымотал! Опять припёрся?

– Ага. С букетом, поздравлениями и своей обычной твердой уверенностью, что я без него не живу, а прозябаю в горе и унынии.

– Ты же его послала? Вот прям на хрен послала?

Ну не прямым текстом, но в общем и целом это направление подразумевала.

– Послала, не сомневайся.

– Ай, ты моя умница! Люблю тебя, Софка! Так его, паскудника хитрожопого, – в голосе сестры прозвучало такое ликование, будто это с ее бывшим я так поступила. Но она всегда все, что меня касалось, близко к сердцу принимала. – Стоп… А мама тут каким боком тогда, и что там были ещё за рыдания мне в трубку про маньяка, тебя избивающего и контролирующего, полицию и психиатрическую клинику?

– Господи, как все запущено-то, – хлопнула я себя ладонью по лицу, задела переносицу и зашипела. – Светка, я за сегодня устала, как та Жучка, хочу тишины, жрать, в душ и спать, поэтому рассказываю один раз четко по пунктам и отключаюсь.

– Поняла.

– Вчера, после твоего ухода, у меня случилась парочка внезапных и… немного агрессивных крупных пациентов. В итоге – производственная травма в лёгкой форме, – сгенерировала я версию событий, которая должна была меня избавить от кучи наводящих вопросов прямо сейчас. Правду сестре как-нибудь потом расскажу, при личной встрече, а матери – никогда. – То бишь – нос был расквашен, и к утру фингалы под глаза набежали, знаешь ведь у меня гематомы мигом как появляются, так и рассасываются. А сегодня вечером, как на беду, Пашка заявился со своим букетищем. Я его выставила, а он вот это вот все в отместку устроил. Ну или чтобы продавить меня с помощью мамы.

– Вот он паскуда! – возмутилась сестра. – Всегда таким был и ни черта не изменился. Но как мама-то с ним спелась? Она же его после второй его свадьбы прям ненавидела.

– Да черт его знает, мне плевать, Свет. Все, давай я…

– Погоди-погоди! А про какого уголовника она мне что-то плела? А рядом кто-то поддакивал. Чазов, стало быть, козлина безрогая.

– Да какой уголовник! Свет, мастер, этот… муж на час зашёл как раз, дверь починить, Чазов себе что-то там надумал, а я его выставила и разубеждать не стала.

– Серьезно? – сестра захохотал мне в ухо. – А-а-а, круто. Надеюсь, этот мастер симпатичный был, как в кино для взрослых, и Чазов сейчас желчью давится и на дерьмо исходит.

– Да мне наплевать, если честно, – сказала и внезапно осознала – вот не вру ведь в этом.

После стольких моих мстительных мечтаний о причинении боли Павлу, сейчас, когда пронять его случайно получилось, мне плевать на это. Конечно, я ни капли не верю в то, что от понимания, что я с другим, Чазову прям больно стало, не-е-ет. Но реакция какая-то имеет место быть, иначе зачем вся эта суета с мамой. Как это так вышло не то, на что он рассчитывал, непорядок.