На протяжении дальнейших десяти лет его жизнь изобиловала трудностями и неуверенностью в будущем. Ему подчас грозила серьезная опасность, особенно после неудачного покушения на Гитлера в июле 1944 года, организованного представителями прусской аристократии, в рядах которой оставалось немало донацистских военных деятелей и политиков. Гитлер вознамерился отомстить и уничтожить эти «элементы». Некоторое время Аденауэру удавалось избегать участи заговорщиков, постоянно переезжая и не задерживаясь в одном месте больше суток^>24. Угроза жизни не поколебала его неприятие Гитлера за то, что тот растоптал верховенство права, в котором Аденауэр видел sine qua non современного государства^>25. Известный своими диссидентскими взглядами Аденауэр, тем не менее, не хотел примыкать ни к военным, ни к гражданским заговорщикам против режима – в основном потому, что не верил в успешный исход дела^>26. В целом, как свидетельствует один ученый, «он и его семья стремились, как могли, жить тихо и не привлекать к себе внимания»^>27.

Несмотря на уход Аденауэра из политики, нацистские власти все-таки посадили его в тюрьму. Осенью 1944 года он провел два месяца в тюремной камере, из окна которой наблюдал казни заключенных, в том числе шестнадцатилетнего мальчишки. С верхних этажей доносились крики пытаемых.

В конце концов его сын Макс, служивший в немецкой армии, добился его освобождения. Когда в феврале 1945 года американские танки вошли в Рейнланд, Аденауэр начал задумываться, не найдется ли для него место в потерпевшей военное поражение, морально опустошенной, охваченной экономической разрухой и политически обескровленной стране^>28.

Жестокая реакция Гитлера на июльскую попытку покушения во время последнего хаотичного года Второй мировой войны выкосила ряды потенциальных кандидатов на пост руководителя страны. В концлагерях уцелели несколько ведущих политиков Социал-демократической партии Германии, в том числе будущий соперник Аденауэра, Курт Шумахер, имевшие достаточный политический вес, чтобы претендовать на должность канцлера. Однако для осуществления безоговорочной капитуляции и связанных с ней карательных мер, что являлось первым шагом к завоеванию доверия западных союзников, им не хватало народной поддержки.

В мае 1945 года захватившие Кёльн американские военные восстановили Аденауэра в должности городского мэра, однако вскоре из-за перехода города по Потсдамскому соглашению под управление англичан возникли трения, и англичане через несколько месяцев его уволили. Временно оказавшись по вине оккупационных властей вне политики, Аденауэр спокойно сосредоточился на создании политических основ германского самоуправления.

В декабре 1945 года Аденауэр приехал на встречу, проводившуюся с целью учреждения новой политической партии, в которой имели бы сильное влияние как католики, так и протестанты. На встрече присутствовали бывшие члены католической Партии центра, с которой Аденауэр был связан на посту бургомистра Кёльна, консервативной Немецкой национальной народной партии и либеральной Немецкой демократической партии. Многие участники в свое время выступали против Гитлера, а иных за их сопротивление заточили в тюрьмы и концлагеря. Группе недоставало четкости политического курса и доктрины, тон дебатов на первом заседании скорее напоминал социалистов, чем классических либералов. Вопрос о первых принципах – отчасти из-за возражений Аденауэра – был до поры отложен, группа договорилась лишь о том, как назвать партию – Христианско-демократический союз^>29.

В течение следующего месяца Аденауэр помог привить ХДС свою политическую философию, сделав ее партией демократии, социального консерватизма и европейской интеграции, а также отвергнув недавнее прошлое Германии и любые формы тоталитаризма. На съезде важнейших членов ХДС в январе 1946 года в вестфальском городе Херфорде, расположенном в британской оккупационной зоне, Аденауэр развил эти принципы и закрепил за собой роль лидера новой партии.