Но я на них не в обиде. Ведь то, что я приобрёл на Флоре, в цивилизованных странах ни за какие деньги не купишь. И титул, каким сейчас похваляюсь – тоже из этих приобретений, завоёванный потом и кровью, а не по факту рождения или удачной женитьбы. И хрен его здесь у меня кто отнимет. Сам теперь у кого хошь отберу…

В сопровождение Гасу я отрядил три взвода штурм-пехотинцев. Активные боевые действия кончились, с пленными на «Тарс-приме» всё утряслось, две роты бойцов стало возможным задействовать на других направлениях.

По совету капитана Лайерса, на станции я оставил всего шестьдесят человек – два взвода охраны и «призовую» команду инженеров и техников, а управление боевыми и энергосистемами перевёл на «Алпаку». Ещё два взвода направились на челноках к верфи «Тарс-ви» и доку «Тарс-икс» на замену десантникам. Последних я решил взять с собой на планету, но не вдогонку напарнику, а по совершенно другому делу.

Вниз спускались тремя УДБ (универсальными десантными ботами). Давненько, однако, на них не летал, даже немного запамятовал, каково это – нестись к поверхности с перегрузками до сорока единиц, а потом тормозить на сотке. Хорошо, гравикомпенсаторы снижали ускоряющие воздействия на порядок, но всё равно – ощущения не из приятных, один раз войдёшь в атмосферу по баллистической градусах на пятнадцати, всю жизнь потом зайчики в зенках будут мерещиться.

На поверхность мы рухнули возле ближайшего к базе лагеря пленных имперцев.

Дальше всё шло по уже отработанной на захвате «Алпаки» схеме: нейтрализация охраны (без всякой стрельбы, по приказу о капитуляции), фильтрация офицеров, фильтрация остальных, включая гражданских. Первичные данные мне скинул по сети Гас, прямо из штаба военной базы, поэтому с первым-вторым этапами проблем не возникло. А после действовали на накатанной.

В освобождении пленных из других лагерей я участия не принимал. Отбыл на присланном шаттле на официально переданную нам (всё чин-чинарём: акты, печати, подписи-завитушки) военную базу.

Гаса нашёл в кабинете командующего. Да не одного, а в компании бывшего хозяина этого кабинета. Несчастный генерал Слессор и лыка не вязал. «Третий» напоил его в хлам найденным в баре вином.

– Ну, и зачем? – кивнул я на полубесчувственную тушку бригадного генерала в начальственном кресле.

– Да так, хотел посмотреть, насколько его хватит, – пожал плечами новоявленный особист. – Наши-то, помнится, раз эдак в пять могли больше выкушать и что-то даже соображали, а этот… Слабак! – махнул он рукой жестом «капитана Титаренко».

– Слабак, говоришь? – я отодвинул стул и уселся напротив. – А наши генералы, получается, не слабаки?

– Угу. Наши не слабаки.

– Не слабаки – это хорошо. А теперь рассказывай.

– Что? – поднял бровь Гас.

– Всё. И почему капитаном назвался, и где и когда с генералами квасил? Мне ж интересно. Всё-таки вместе на Флору высаживались. И улетали потом. Да и вообще, не нравится, знаешь, когда меня за болванчика держат.

Приятель негромко хмыкнул, сграбастал стоящую на столе бутылку, разлил по бокалам…

– Будешь?

Я покачал головой:

– После. Когда расскажешь.

«Третий» вздохнул, поднял один из бокалов, посмотрел на просвет и начал рассказывать…

Когда рассказ завершился, я, как обещал, опрокинул в себя свою долю, крякнул и указал на окно:

– Ну что, трофеи подсчитывать будем?

– Будем, куда деваться? – усмехнулся напарник…

Затрофеились мы в этой операции знатно. Даже не думал, что при почти нулевых потерях получим зараз столько хабара.

Во-первых, две боевые станции на геостационарах: «Тарс-прима» и «Тарс-секунда». Вторая, правда, ещё недостроенная, но если напрячься, за месяц её вполне можно довести до ума и поставить на боевое дежурство, пусть и не в стопроцентной готовности.