– Что вы, Блейк, меня никто не заставлял переводиться, я сам попросил, – ответил Томми Флинн по-прежнему уверенно и совершенно разумно. – Я хотел сменить место работы. На старом я не рос. Вот и решил, что здесь от меня будет больше пользы. Чем сложнее обстоятельства, тем радужнее перспективы, так-то, Блейк! Вот я и решил перебраться сюда, поработать с вами, – добавил он и снова улыбнулся.

Я понятия не имел, к чему он клонит. Кто этот человек? К тому же от Микки-Маусов на платке у меня зарябило в глазах – я, конечно, очень уважаю этого кроху и знаю, что у него миллионы почитателей, но всему есть пределы.

– Блейк, имя Оскар что-нибудь вам говорит?

Я оторопел. И на миг утратил дар речи. Сердце у меня заколотилось. Колени задрожали. Оскаром звали моего отца.

– Моего отца так звали, – выдавил я. Скорбь по родителям, которую я прятал в глубине души, прорвалась наружу. Глаза у Томми смягчились. И тут я понял, что он добрый. Он положил мне руку на плечо.

– Мы с вашим отцом дружили, когда жили в Милуоки. Мы вместе выросли, но, когда он перебрался в Нью-Йорк, больше не виделись. Часто писали друг другу длинные письма, рассказывали, что происходит у нас в жизни. Это ваш отец уговорил меня переехать сюда, когда мне было трудно найти работу. У него был сильный характер, и я вспомнил, что когда-то и сам был человеком отважным, но как-то забыл об этом. Блейк, я знаю, что случилось с вашими родителями, примите мои соболезнования. Они были хорошими людьми.

Тут он поднял голову и посмотрел прямо на меня:

– В общем, Оскар писал мне о вас и обо всем, чем вы занимаетесь. Он говорил, что у вас огромный потенциал, что вас ждет потрясающее будущее. Да, Блейк, он в вас верил. Однако он полагал, что вам обязательно нужен кто-то, кто будет вас вдохновлять и покажет, как показать себя с лучшей стороны. И почему-то себя он таким человеком не считал.

Я ушам своим не верил. Меня совершенно огорошило, что этот человек был другом моего отца. Вся эта сцена показалась мне какой-то сюрреалистической. Я опустился на табуретку и прислонился спиной к стопке книг.

– Блейк, не волнуйтесь: если человек сбился с пути, значит, он просто ищет собственный путь. Иногда нам нужно заблудиться, и лишь потом мы обретем ясность мысли, чтобы вернуться на тропу. Всё, через что вам довелось пройти, – от утраты до службы в Ираке, – было лишь подготовкой.

– Какой подготовкой? – воскликнул я, потому что голова у меня шла кругом.

– Если бы вы не прошли через всё это, вы бы не были готовы научиться от меня всему тому, ради чего я к вам пришел. Жизнь ломает тебя, если хочет, чтобы ты сам себя собрал по кирпичику и снова стал каким был, только лучше. Мальчик мой, дайте только срок, и вы сами увидите, какие прорывы вас ждут! Сами не заметите, как станете рок-звездой нашей книготорговой фирмы! – со страстью в голосе воскликнул Томми.

– Рок-звездой? – растерялся я.

Тут Томми вдруг вскинул кулак в воздух и крутанул бедрами – ну вылитый Мик Джаггер. Не сказал бы, что это было красивое зрелище.

– Ну да, рок-звездой! – смеясь, повторил он.

– Слушайте, да я не знаю, как дотянуть до конца рабочего дня! Нет, я понимаю, вы помочь хотите, а что вы знали моего отца – это просто в голове не укладывается. Но на самом деле вы представления не имеете, что со мной было. Воспоминания о войне накатывают до сих пор, когда совсем не ждешь. Ночами почти не сплю, поэтому днем валюсь с ног. И хотя я уже довольно давно вернулся в Штаты, отношения с подругой у меня так и не наладились – нечего и сравнивать с тем, что было до армии. Так что моя цель – вовсе не стать рок-звездой на работе. Моя цель, по правде говоря, просто не сдохнуть.