– Почему? – спросил я.

– Потому что вспомнить о быстротечности жизни – значит отринуть все, что тебя отвлекает, и напомнить себе о самом главном. Встреча с идеей собственной смерти напоминает, что дни твои сочтены.

– Двадцать девять тысяч, – подтвердил я.

– Вот именно, Блейк. Так зачем же играть по маленькой? Зачем бояться неудач? Зачем волноваться, что подумают окружающие? Какой смысл отказываться от почетной обязанности быть лидером?

– Томми, у вас все получилось. Я чувствую, что больше никогда не буду прежним!

– Это потому, что стойкие изменения возможны лишь тогда, когда мы производим их не на логическом уровне, а на эмоциональном. Я и хотел достучаться до вас, затронуть ваше сердце, а не просто беседовать с головой. Можно сто раз услышать дельную мысль и так и не суметь внедрить ее в самое свое существо, а потом один раз почувствовать ее, что называется, нутром, телом, и только тогда она из идеи превратится для вас в истину. Вот почему масса тренингов так и не обеспечивает долгосрочных результатов. Их ведущие не могут до нас достучаться.

– Точно, – согласился я. – Я начинаю смотреть на вещи совершенно иначе. Все видится мне гораздо яснее. Я попал в ловушку – думал, будто моя работа ничего не значит, должность моя маленькая, а книжный магазин для меня своего рода тупик.

– Спасибо за откровенность, Блейк. И рад, что вы больше не чувствуете себя прежним. Знаете, во всем нашем огромном непредсказуемом мире нет такой работы, которая была бы тупиком: в тупик заводят только мысли. А я, как человек, которому не безразлична ваша судьба, и дальше постараюсь провоцировать вас выйти на поле лидерства. Только не забывайте, что любая работа, выполненная с блеском, любая работа, выполненная на ура, приведет к результатам, которые превосходят все ваши представления, ведь пока что вы в состоянии представить себе лишь ограниченный перечень наград. Если сегодня, здесь, на кладбище, вы еще не видите, какого успеха можете достичь, это не значит, что он для вас недоступен.

– Хорошо, что сказали. Мне такое в голову не приходило.

– Как я только что упомянул, главное – ввести в уравнение эмоции, энергию и страсть. Вот тогда-то и произойдет подлинный прорыв. Я привел вас сюда, чтобы разозлить, огорчить и, прямо скажем, раздосадовать тем, как мало радости вы получали от своей карьеры и от великой драгоценности – самой жизни. Я хотел, чтобы вы взяли на себя личную ответственность за любое настроение, какое бы у вас ни возникло в данный момент. Ведь чем сильнее вы возьмете под контроль свою способность принимать решения, тем мощнее станут последствия ваших решений.

– Томми, я уже готов! – Я чувствовал, что предан своему новообретенному наставнику всем сердцем.

– Хорошо, тогда позвольте рассказать вам о второй могиле. Спрыгивайте, прошу вас, – велел он, уверенным жестом указав в сторону соседней ямы: ну точь-в-точь метрдотель шикарного ресторана почетному гостю.

Я послушался и с безудержным энтузиазмом соскочил вниз. Думал, там будет другая плитка. Ну, или другая серебряная цепочка с кулоном, на котором выгравирована еще какая-нибудь затейливая аббревиатура. Но на дне второй могилы я не нашел абсолютно ничего.

– Возьмите, – сказал Томми и вручил мне лопату. – Тут вам самому придется немного покопаться. Однако щедрая награда дается лишь за честный труд и усердие. То, что вы найдете, вам наверняка понравится.

Я принялся копать.

– Блейк, поживее. Нас ждут дела и люди. Не весь же день тут торчать! – крикнул Томми, скрестив руки на груди, и по лицу его было понятно, что он веселится вовсю.