– Еще подождешь, – буркнул Брей и спешно вышел из кухни, даже не взглянув на юношу.

Алик проводил его взглядом и посмотрел на меня:

– А я говорил. Его светлость – само радушие! Ну что, ты готова?

Дикие леса отличались от баз на Кериоте и Мельнисе практически всем. Хотя были и совпадения – то, без чего не смогло бы просуществовать ни одно убежище. Жизнь в изгнании предполагала минимальные контакты с внешним миром, а значит, три четверти всей территории отводилось под склады оружия, боевых андроидов, еду и предметы первой необходимости. Были здесь и километровые бомбоубежища, и несколько пунктов управления в отдалении друг от друга, на случай если будет уничтожен один из них. Вооружение базы в Диких лесах поражало – притом что население здесь едва тянуло на крохотный городок, военный потенциал, по словам Алика, был примерно в десять раз больше, чем у базы на Мельнисе.

– Мы защищаем не только себя, – пояснил он. – Но и несколько баз в Анаксонской и соседних системах.

Я сделала вид, что поверила. Будто дело и правда заключалось в защите соседей, а не в том, что одна жизнь в Диких лесах стоила тысячи в любом другом месте.

Алик Хейзер провел меня по большинству значимых объектов: например, показал мне местные плантации, где трудились сотни машин. Я знала, что базы повстанцы всегда основывали на ресурсных планетах, чтобы, в случае полной изоляции, природного потенциала хватило для поддержания жизни. В Диких лесах благодаря крайне благоприятному климату почва была особенно плодородной, а технологическое оснащение позволяло выращивать множество культур.

– Даже если мы окажемся полностью отрезанными от мира, то сможем прокормить себя сами, а возможно, и наших соседей. Ресурсов у планеты хватит для поддержания жизни еще на пару тысяч лет, – сказал он, выразив при этом скромную надежду, что столько ждать не придется.

Жилые кварталы – пожалуй, то, что я желала увидеть больше всего. Часто в наиболее крупных базах они походили на самые обычные города – с их инфраструктурой, жилыми комплексами и общественными зонами. Или, если быть точнее, некоторые убежища изначально создавались в городах. Например, такой была база на Мельнисе. На прочих локациях, где жилища приходилось конструировать с нуля, они напоминали скорее огромные бункеры, строились изначально под землей для укрытия в случае воздушных атак.

В Диких лесах убежища не были похожи ни на то ни на другое. Часть из них располагалась также в бункерах, а часть представляла собой отдельные особняки с прилегающими территориями. Мне пришлось признать, что на фоне некоторых из них пристанище Нейка Брея смотрелось крайне скромно.

– Разве это соответствует мерам безопасности? – уточнила я, рассматривая одно из таких сооружений.

– Более чем, – кивнул Алик. – В случае эвакуации каждый из этих домов за пару секунд уйдет под землю и превратится в самый надежный бункер. В персональный бункер, – уточнил он.

Я передернула плечами:

– Это так… странно. Не думаю, что в момент наибольшей угрозы хотела бы остаться в изоляции. Пусть даже в бункере, напоминающем дворец.

– Все объекты Диких лесов связаны между собой, – усмехнувшись, пояснил он. – Наша база – это катакомбы, настоящий город под городом. И, как в любом городе, от одной локации до другой есть дорога. Поэтому, если вдруг во время воздушной атаки тебе захочется выпить кофе с соседом, это не будет проблемой.

На секунду я постаралась представить, как под звуки бомбардировок неспешно покидаю укрытие, чтобы скрасить одиночество приятной беседой. Оставалось лишь надеяться, что Алик так и не заметил, как от одной мысли об этом у меня глаза полезли на лоб.