Я сказал себе пафосную фразу: «Лучше сдохнуть, чем не следовать за мечтой!», (даже если твоя мечта тоже может лишить тебя жизни), и с этими словами на устах, обдумал свой новый план действий. Если быть точным, это был старый план, только с измененным расписанием встречи со своим новым, страшным другом.

Завтра и мать, и отец должны были с раннего утра отправиться на работу, а вернуться не раньше четырех или пяти часов вечера, в зависимости от занятости. Это означало, что до четырех мне следовало покинуть дом, дождаться где-нибудь темноты, если конечно клоун не захочет поздороваться со мной раньше, а после прогуляться по тем же местам в поисках нового друга. Или врага.

Глупейший план – для нормального человека, я же нормальным точно не был. Хотя бы потому что я снова решил взять свой складной нож, для подстраховки.

«Может сам себе сердце проколю, если пойму, что это наилучший выход», – решил я.

Уверенности в том, что я без труда смогу пробить свою грудь и вместе с ним сердце, у меня было немного. Я даже сомневался в том, что знаю где именно находилось мое сердце. Мне говорили, что оно у меня смещено, это не было какой-то патологией, просто таким меня создал Господь.

Время подходило к десяти, обычно я так рано не ложился спать, однако я почувствовал резкую усталость во всем теле. Скорее всего, причиной тому послужили стресс и вчерашняя бессонная ночь, которую повлек на меня взор красноглазого ублюдка. Я быстро лег на кровать, предварительно выключив свет, и укутался в одеяло, стараясь уйти в забытие.

В окно я не смотрел, точнее пытался не смотреть, даже не поворачивался к нему, решил, что лучше отлежать всю правую сторону своего лица, но ни в коем случае не вглядываться в сторону окна, и краем глаза тоже.

На долю секунды я вновь почувствовал на затылке внимание чужих глаз, отчего сразу задрожал, и, вдобавок к этому, у меня перехватило дыхание, но я быстро успокоил себя тем, что он бы уже раньше причинил мне вред, если бы хотел.

Прошло еще пол часа, прежде чем я заснул. Снов я не видел, но красные глаза не покидали меня даже в мире грез.

Завтрашний день должен был многое решить в моей жизни, и мне следовало быть готовым к нему.

Глава 14

Завтрашний день ничего не решил, к сожалению: весь день я провел в страхе перед своим решением. В один момент казалось, что я уже собирался выйти из дома, когда время еще не пробило четырех вечера, но ужас сковал мои ноги, словно кандалы, прибитые к полу. Я стоял с вытянутой рукой, в попытке потянуть за ручку двери, мой взгляд застыл на замочной скважине, и чувство, будто даже из этой черной дыры красноглазый наблюдает за мной, втягивая в темную пустоту дверного механизма, завладело мной. Постояв так, вероятно минут десять, я опустил голову, полностью сраженный своим страхом, и направился в свою комнату, чувствуя обиду на все, что меня окружает. Там я и провел все оставшееся время; лишь раз покинув ее, чтобы поужинать. Ни о каком голоде, кончено, речи не было, просто я все еще не собирался открывать тайну своих переживаний семье.

Так и прошла та самая «роковая» суббота.

На следующий день уверенности во мне прибавилось, что являлось последствием хорошего сна. Это была первая ночь без тревог, с того самого дня, когда я бежал к своему дому, охваченный невероятным ужасом преследования.

Кроме того, я хорошо позавтракал, что придало мне еще больше сил. Трудно было такое заметить под моей мешковатой одежде, но за три прошедших дня я успел сбросить пару килограмм от стресса и волнения.

После завтрака пошли часы томительного ожидания: мои родители сегодня никуда не собирались, потому я ждал удобного момента, чтобы улизнуть без всяких вопросов с их стороны. Я бездумно сновал по комнате, наполненный решимостью. Мне нужно было встретиться лицом к лицу с кошмаром, что преследовал меня все эти дни. Если вчера я всем сердцем желал замедления времени, чтоб оттянуть момент встречи с новым приятелем, то сегодня мое желание исполнилось, потому что время текло слишком медленно. Пару раз я уже хотел было разбить свои часы: один только вид этого медленного электронного устройства будил во мне гнев, но я помнил, что семье не особо приглянулось мое желание избавляться от старых принадлежностей путем их полного уничтожения, поэтому я лишь отвернулся от них, пытаясь отвлечься чем-то другим.