– А кто получал доступ к архивам в последнее время?

Одна из девушек, пройдя к терминалу, над которым сияло призрачное полотнище голографического проектора, устало спросила:

– За какое именно время?

– За последний месяц, – наугад потребовал я.

– За последний месяц – никто, – был мне ответ.

– Что, вообще никто?

– Вообще никто, – девушка, опустив перепачканные в пыли руки на пирамидку, покорно ждала следующего вопроса.

– За полгода?

Девушка пошевелила пальцами на интерфейсной пирамидке и, наклонив голову, смотрела, что компьютер пишет ей в ответ.

– Только сотрудники адвослужбы… Дважды, – сказала она и, не дожидаясь моего нового вопроса, уточнила. – Только я и господин Корн.

– А за пять лет?

Девушка вновь пробежала пальцами по интерфейсной пирамидке.

– Тоже никто из посторонних, – вздохнула она. – Только агенты адвослужбы… Только сотрудники Парламентской Миссии Малого кольца…

– Кто-кто? – встрепенулся я.

Видимо, я снова не сдержал эмоций, и потому младший референт таможенного крыла адвослужбы колонии Имллт очень удивилась:

– Ну так ведь по межправительственному соглашению же… Мы же обязаны… Но только на основании официального запроса… А что тут такого-то?

Прикрыв глаза, я жестом остановил её… Я боялся, что вопрос – тоже очень важный, – только что родившийся у меня на языке, соскользнёт, позабудется, и я потом буду мучиться, топтаться на месте и пыхтеть, пытаясь вспомнить…

– А вы не пытались сверить списки номеров коносаментов из архива Космодрома с вашим электронным архивом, чтобы точно узнать, каких именно не хватает? И чтоб ни одного не пропустить?

Что-то мелькнуло в глазах девушки, стоявшей у терминала, – видимо, с этого мига мой статус в её глазах вновь поднялся до должного уровня.

– Вот!! – опять хором воскликнули обе устоявшие в канцелярском сражении младшие референтки. – Только что три последних на пластике отыскали! И ввели заново!

– То есть ваш архив теперь полный? – я ошалело потёр лоб. – А восстановленные номера догадались пометить? Чтобы знать, что пропадало?

– Конечно-конечно! – с радостной ехидцей пропели мне усталые девушки, которых я теперь мог с полным основанием называть коллегами…

«Сто пятнадцать тысяч четыреста восемьдесят две штуки гермоконтейнеров! – твердил я себе под нос, старательно объезжая ямы и выбоины на почти пустом проспекте Торжества Кондуктории, благо на блестевшем от непрекращающегося дождя дорожном полотне они были заметны издалека. – Несколько квадратных километров ими сплошь заставлены… И найти там сто пятьдесят три штуки подозрительных! Спасибо вам, девочки… Вы-то хорошо потрудились. А вот что мне делать…»

Стыдно признаться, но я даже не знал, с чего начать. Самое главное, что у меня даже не было уверенности, что странности с учётом застоявшихся контейнеров как-то связаны с поселившимися на грузовом терминале призраками, которых меня послали отлавливать. Хотя… «Где скребётся – там и мышь», – так гласит народная пословица общины Земледельцев. Ну и что мне толку сейчас с этой народной мудрости?

Но как же смотрели мне вслед эти пропылённые девчонки, с честью выдержавшие битву с четвертьвековым архивом! Как махали ручками! Уж они-то были уверены, что агент с зелёным кристаллом доведёт дело до конца… Эх!

За этими невесёлыми размышлениями я почти до самой стрелки Шоссе по проспекту доехал. Но вот мой оперативный джип сворачивает с прямой и понятной дороги куда-то налево, в неприметную улицу…

Наступал вечер, однако солнце должно было быть ещё довольно высоко. А летом и темнеет-то поздно… Но казалось, что сумерки уже наступили – такие тучи собрались сегодня на небесах, что в окнах кое-где даже свет зажёгся.