Мы с Огвуром незаметно переглянулись. Рохосское ханство стало последним пунктом на нелегком пути отступления побежденного клана Синих эльфов, убегающих на Поющий остров. Именно там произошли завершающие, ужасающие по жестокости и кровопролитию бои, и не мудрено, что в тех краях эльфов заметно недолюбливали и по сей день. Мы еще сильнее утвердились в своей давней догадке, что отцом нашего прекрасного полукровки оказался какой-то синий аристократ. А я в очередной раз дала себе твердое обещание до конца разобраться в этой печальной и запутанной истории.

Водопад Тысячи радуг не зря получил столь многоговорящее название. Объединенная сила двух могучих рек ревела и бушевала в узком проходе между скалистых обрывов, зияющих многочисленными пещерными лазами, бурно перехлестываясь через острые каменные пики. Мы невольно попятились, напуганные зрелищем неукротимой стихии. Над пузырящейся и грохочущей водяной пеной стояла яркая, широкая многоцветная радуга, собранная из тысяч кристальных, танцующих в воздухе брызг и капелек.

– Нам нужно каким-то образом перебраться на противоположный берег, если мы хотим попасть в Долину кленов, а не в Черные горы к сильфам, – некромантка продолжила свои обязанности гида.

Я невольно поморщилась. Вот уж, не имею ни малейшего желания снова встретиться с Генрихом. Не то, чтобы я испытывала к нему острую антипатию, скорее – наоборот, благородный и отважный барон всегда являлся для меня самым колоритным образчиком всех возможных мужских достоинств, собранных в одном, великолепном по своим физическим статьям теле. Но от чего-то, наши последние встречи всегда заканчивались недопониманием и даже конфликтами. Возможно, если бы я так отчаянно не мечтала о белокуром принце с портрета в Лабиринте судьбы, то наши отношения с бароном де Греем сложись бы не столь плачевно и мы…

Не очень то уместные сейчас лирические размышления неожиданно прервал Огвур, невежливо, и весьма болезненно пихнувший меня кулаком в бок.

– Мелеана, – укоризненно проворчал он, – что-то ты в последнее время подозрительно часто задумываться начала, причем, с глупым видом. Ты, часом, не влюбилась?

Я покраснела:

– Влюбишься тут, кажется! Проблемы наваливаются, только успевай уворачиваться. Никакой личной жизни.

– Щас будет, – ехидно пообещала Гельда. – Посмотрим, до какого извращенного способа ты додумаешься для того, чтобы переправиться на тот берег. Немного изучив противоестественные склонности вашей ненормальной компании, имею основания подозревать все самое несуразное…

– Как же, размечталась, держи карман шире! – насмешливо прервал некромантку Ланс. – Все гениальное – просто! Сейчас Эткин нас в два счета на тот берег перенесет, мы даже ног не намочим.

– Ага, – прищурился дракон. – Эльф прошел по воде, не смочив коленки. Чудо – думали друзья, оказалось – мелко. Не хотелось бы тебя разочаровать, красавчик, но чудо – отменяется.

– Как отменяется? – не понял Ланс.

– А вот так, – развел лапами Эткин, – погода нынче не летная…

– Опять наш кузнечик-переросток норов показывает, – возмутился орк. – Нашел время!

Я частенько подмечала некоторую, прочно укоренившуюся, и временами прорезающуюся неприязнь между Огвуром и Эткином, ведущую начало с эпизода их героической встречи под стенами замка де Кардиньяк, но сейчас явно был не тот случай.

– Что-то случилось? – тихонько спросила я у дракона.

Гигант недовольно повел носом:

– Нехорошее это место. Воздух здесь так и пропитан мириадами искусно переплетенных магических нитей. Я их всегда чувствую безошибочно. Магия враждебная, темная. И невероятно сильная. Она намеренно опутывает мне крылья, не дает взлететь…