С утра идут разные люди. И предложения тоже разные. Например, один очень серьезный мужчина разработал серьезную концепцию, которая поможет Прохорову разбогатеть. Просит передать Михаилу лично в руки. А еще более серьезный мужчина, физик, озабочен глобальным потеплением и принес проект масштабной приостановки таяния арктических и антарктических льдов. Тоже просит передать Прохорову. Я увел его в кабинет и честно ему сказал, что Прохорову этот проект не потянуть. Решить это может только Путин, и подробно рассказал, как пройти в приемную. Потом пришла женщина, вокруг которой всех убивают, и ей по этому поводу необходимо попасть на прием к Бастрыкину. Дал адрес. И это не очень смешно, потому что идет напряженный рабочий день и вокруг сто миллионов неотложной работы. И вдруг на этом фоне взрывается телефон, Саша снимает трубку, слушает и испуганно передает мне:

– Евгений Вадимович, тут вас спрашивают.

– Кто?

– Не знаю. Говорят, из космоса!

Оказалось, действительно, из «Космоса». Из концертного зала. К ним «Табакерка» привозит «Трамвай “Желание”». Приглашают.

Пришли родители из 77-й школы. Это хорошая старая школа на Уралмаше, на Кузнецова. Вы будете смеяться – в ней нет спортзала. Будем заниматься, но в Свердловской области есть еще школы, в которых нет спортзалов, а в России много таких школ. Если бы сэкономить на Олимпиаде немножечко денег, можно было бы в школах России построить все недостающие спортзалы, а на сдачу для каждой школы построить по плавательному бассейну.

Вот ситуация, которая меня сильно поразила. На Нагорной люди два дня сидят без горячей и без холодной воды. Водоканал может решить проблему в течение нескольких часов, но для этого им надо, чтобы их пустили в квартиру тридцать девять. А хозяин этой квартиры сказал: «С чего это вдруг я их пущу?! Еще натопчут!» И весь дом уговаривает этого чистюлю. А там уже на стеклах иней намерз, в валенках все ходят и буржуйки мастырят.

Похожая история была летом. Тогда целая делегация пришла. Девятиэтажный дом. Тридцать лет не меняли трубы. И вот сподобились. Жители счастливы. Отключили стояк. Все старые, сгнившие трубы вырезали. Работа идет полным ходом. И вдруг… стоп! Не из тучи гром! Жилец пятьдесят восьмой квартиры впустить сантехников отказался: у меня, говорит, все в порядке, вы уж как-нибудь без меня. Сантехники удивились, жильцы расстроились. Первая неделя без воды. Нервы ни к черту. Пахнет ужасно. Поймали несговорчивого соседа в подъезде, напихали, показали руку до локтя. Сосед обиделся: х… вам, а не ремонт!

Прошел месяц. Весь подъезд не моется. В унитазе тоже не смывают. Да и зубы, в общем-то, не чистят. А как, спрашивается? Пол помыть – и то не получается. Начинают понемножечку привыкать. Самые отчаянные пишут письмо в прокуратуру, дескать, призовите соседа к порядку! Получают хладнокровный ответ: что-то о священном, неотъемлемом праве на неприкосновенность жилища.

Пришли к нам сдаваться.

Созвонился с прокуратурой. Сказали, что это второй случай. Подсказали ход.

Маленкин позвонил упрямцу. Он говорит:

– Вас знаю, Женю знаю, уважаю. Но дверь сантехникам не открою! И соседи пусть больше не подходят!

Маленкин спрашивает:

– Почему?!

– Потому, что я на них обиделся! Зачем они обзывались?

Но соседи еще не такие бывают.

Люди купили у застройщика квартиры на четвертом этаже, причем те, кто покупал на первых трех этажах, заселились нормально. А те, кто купил на четвертом этаже, – помещения еще не были введены в эксплуатацию, а застройщик попал под банкротство. Жителям первых трех этажей сказали, что если люди не успеют на четвертый этаж заселиться, то этот четвертый этаж по праву достанется жителям первых трех. И, представляете, они не дают соседям на четвертый этаж заселиться. Обрезают провода, толкают спички в замки, выживают любым способом. А те, кто с четвертого этажа и купил эти квартиры, не ожидали от соседей такой подлости и просто плачут. Вот так вот. Удивительные люди! Чужой четвертый этаж дороже вечной жизни.