– Почему вы их не любите? – поинтересовался Хаспри.

– Не то, чтобы я их не люблю, – пожал плечами полуокр. – Мне не нравится то, чем они занимаются.

– А к Мэри Энн вы прониклись симпатией, – напомнила я.

Сэмуль печально вздохнул, посмотрел вдаль, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, и проговорил:

– Все эти шлюхи, даже будучи со мной, не упускали случая подтрунивать надо мной из-за моей внешности. Только лишь Мэри Энн никогда мне об этом не говорила. Знаю, что за спиной она меня обсуждала, но в глаза никогда. Я был ей благодарен за это. Симпатии не было к ней, была жалость, я готов был предложить ей совместную жизнь, но не успел.

– Из жалости? – искренне удивилась я.

– Да. Почему нет? – ответил он. – Она меня жалела, иногда даже заступалась за меня перед другими, когда те говорили колкости в мой адрес. Чем и заслужила мой интерес к себе. Я никогда не предлагал ей оказать мне интимные услуги за еду, как это было с другими.

– А о Никольс вы можете что-то рассказать? – поинтересовался Хаспри.

– Да толком ничего, – ответил Сэм. – Она иногда приходила с матерью, помогала ей тут. Но мы никогда толком не общались с ней. Никольс сторонилась меня из-за моей внешности, всегда пугалась, когда подходил ближе. Она была хорошей девушкой, жаль, что ее убили.

– Вам ее жаль? – искренне удивилась я.

– Да, – кивнул он. – Я думаю, не случись с ней этого, она так же как и мать ушла бы из этой профессии. Я отчего-то уверен, что Лиран положил на девочку глаз. Он к ней относился не так как к другим. Почти всех клиентов находил для нее Одноглазый, редко когда она сама кого-то искала. Да ей и не надо было, мужики сами липли к ней, предлагая за услуги баснословные деньжищи.

– Одноглазый, говоришь, – задумчиво протянул Хаспри. – Ты знаешь, что он был в ту ночь на месте преступления.

– Да, Жиретта растрезвонила тут всем об этом, – кивнул Сэмуль. – И вы знаете что, Лиран напился на следующий день в усмерть, а я за ним такого раньше не замечал.

– Интересно, – усмехнулась я и, посмотрев на своего коллегу, поинтересовалась у него: – А не посетить ли нам и Лирана еще?

– Не получится, – хмыкнул полуорк. – Он пока не просыхал еще.

– До сих пор пьет? – удивленно воскликнул Хаспри.

– Да, – улыбнулся трактирщик. – Похоже Никольс ему была очень дорога.

– Вот это да! – присвистнул оборотень и изумленно взглянул на меня.

– Сэмуль, как ты думаешь, Лиран связан как-то с лакией? – спросила я у полуорка.

– Не знаю, – отрицательно покрутил тот головой в ответ. – Никогда не видел его торгующим ей, да и сомнительных типов около него не было.

– Ну он мог и не сам, – пожал плечами Хаспри.

– Мог, – согласно кивнул Сэм. – Но я ничего об этом не знаю.

Мы не стали больше задерживаться в трактире, да и в самом Ротише делать нам было уже нечего, распрощавшись с Сэмом, сели в тюльбери и отправились в инспекцию.

Как только вошли в свой кабинет, Эдвард тут же вызвал нас к себе. Прибыв к нему, застали у начальника довольных Ардена и Юция.

– Ну что, молодцы, – хмыкнул начальник. – Свое преступление не раскрыли, так хотя бы другим отделам помогли.

– Мистер Селиваний, вы этому не рады? – с сомнением покосился на шефа Хаспри.

– Я разве сказал, что не рад? – вскинул тот брови. – Наоборот, вот хвалю вас, как умею.

– что-то похвала на розги похожа, – пробурчала я.

– Это я просто не в духе из-за того, что наше дело стоит на месте, – усмехнулся Эдвард.

– Мистер Селиваний, не будь так строг к своим подчиненным, – вступился за нас Арден. – Они молодцы, учуяли целую лабораторию.

– И помогли раскрыть убийство, о котором мы даже не знали, – поддержал коллегу Юций.