Верчусь, сидя на кресле, от нечего делать и подскакиваю, когда дверь неожиданно распахивается, впуская высокую блондинку в коротком светлом меховом пончо с отделкой из натурального лисьего меха, и мы обе застываем в немом вопросе: «А ты кто?».

Я отмираю первая.

– Вы куда? – идиотский вопрос. Не с крыши же прыгать она собралась, выбрав для этого окно кабинета генерального директора?

– Туда! – звучит такой же идиотский ответ, и блондинка указывает на дверь нашего гендира пальчиком с аккуратным светло-бежевым маникюром.

– Туда нельзя, – встаю на её пути, собираясь грудью защищать вход в кабинет начальства.

Идеальные брови взлетают вверх, и эта мадам удивлённо тянет:

– Да-а?

– Да.

Вообще-то, я без понятия – можно или нельзя – придёт Геннадьевна, вот и пусть разбирается кого впускать, а кого нет. Я даже не знаю, есть там кто-нибудь, или нет.

– Разве Артура ещё нет? – уточняет блондинка, словно прочитав мои мысли.

Артура, значит, а не Артура Вадимовича. Отмечаю про себя.

– Без понятия, – отвечаю честно.

– Вот как? – эта нахалка награждает меня снисходительным взглядом.

Радует, что не пытается идти напролом. И где, чёрт возьми, запропастилась Геннадьевна?

С надеждой кошусь на вход, что она сейчас появится, но вместо неё заходит Кудимов.

– Ангелина? Ты что здесь стоишь? – спрашивает у блонды Артур Вадимович.

Ангелина, значит…

– А меня, вот… – отходит, открывая меня начальству, – не пускают.

Ябеда! Надо было вообще тебя выставить за дверь!

Напрягаюсь, потому что внимание Кудимова обращается на меня. Он прищуривается, словно прикидывает, кто я такая, и что здесь делаю.

Всё. Мне конец.

Пришла, называется, пораньше на свою голову за «наградой». Поспешишь – Лаврову насмешишь. Сейчас меня выставят, и хорошо, если не уволят. И я почти смиряюсь со своей участью.

– Ей можно. Она на главной, – произносит генеральный с насмешливой интонацией.

Что? Совершенно не понимаю, что он имел в виду. Какая главная? И чего?

Слава богу, у меня хватает ума отойти в сторону и пропустить Артура Вадимовича с этой самой Ангелиной в его же кабинет.

4. Глава 4

В такой, застывшей как каменное изваяние, позе и застаёт меня Ольга Геннадьевна.

– Котова, я же сказала тебе присесть, – обмахивается листами, пытаясь отдышаться, и буквально падает на своё место.

Бежала она что ли? Наперегонки с лифтом? Вообще-то Ольга Геннадьевна в неплохой физической форме.

– Так тут у вас как бы не на что, – делаю справедливое, между прочим, замечание, что неплохо бы всё-таки поставить хоть какую-то мебель, предназначенную для комфортного ожидания, только голос звучит неуверенно. Если уволят, так хоть доброе дело для других сделаю.

Бросаю ещё один беглый взгляд на закрытую дверь и сосредотачиваю внимание на Ольге Геннадьевне. Чего уж коситься, будто в смежном помещении пещера дракона.

– Вы что-то хотели? – напоминаю.

– Ах, да. Держи, протягивает мне листы, которыми до сих пор махала.

– Может, кондиционер включить?

Так-то здесь не душно, но мало ли.

– Нет, сейчас пройдёт. Значит, так, Котова… Софья Андреевна, – подсматривает моё имя в документе. – Что мне что тебя нужно… – начинает и вдруг замолкает.

Вопросительно смотрю на Ольгу Геннадьевну. Ей же приходится вести разговор, глядя на меня снизу вверх. Она раздражённо вертит в руках капиллярную ручку, и вздыхает. Я же стою перед ней как провинившаяся школьница в кабинете директора, не зная, за что мне сейчас прилетит. То, что прилетит, в этом я уверена.

– Да. Здесь однозначно не хватает стула, – высказывается и встаёт с места. – Я сейчас, – без всяких церемоний направляется в кабинет Кудимова.