Аркадий, загадочно улыбаясь, припарковал машину у подножия лестницы, ведущей к открытой веранде.

Из небольшой пристройки внезапно появился гигантского роста мужчина. Его лицо скрывалось под низко надвинутой кепкой, а правую руку он прятал под нагрудником рабочего комбинезона. От этого человека исходило какое-то пугающее напряжение. По кивку Аркадия он остановился, а затем скрылся в своей каморке под угловым торцом домика.

Внезапно тишину разорвал громкий лай.

Огромные черные псы с невероятной скоростью бросились к машине.

Лена от неожиданности взвизгнула, когда одна из собак просунула морду в приоткрытое окно и угрожающе клацнула челюстями прямо перед ее лицом.

– Лежать! – скомандовал Аркадий, и собаки мгновенно подчинились.

– Правда, хорошие собачки у моего папы? – поинтересовался он потом у Лены с иронической улыбкой. – Это стаффордширские терьеры; их списали за профнепригодность, и папа приютил у себя на даче. Но они по-прежнему остаются бойцами с хорошо развитым охотничьим инстинктом, всегда злые и всегда голодные, так уж заложено в их генах. Сначала терьеров было четверо, но у одного совсем съехала крыша. Так Белорус, наш садовник-гастарбайтер, прикончил его. Ну и поделом: если стаффорд перестает слушаться хозяев, то ему прямая дорога в собачий рай!

Лена не решалась покинуть машину, даже когда вернувшийся садовник-гастарбайтер с помощью автоматического управления растащил прикованных цепями собак по разным углам частокола.

Все время, проведенное на даче, девушка старалась не выходить из домика. Весь двор оказался огромным вольером, где обитали озлобленные чудовища с купированными ушами и хвостами, а возвышающееся над ним деревянное строение – единственным безопасным местом!

В просторном дворе, как часовые, стояли четыре внушительные конуры – по одной в каждом углу. Эти надежные убежища возвышались над землей на крепких бетонных столбиках, защищая четвероногих обитателей от промозглой сырости и зимних холодов. Терьеры жили в них, как в собственных крепостях, изредка покидая свои укрытия, чтобы прочесать вверенную им территорию.

Каждая собака сидела на прочной цепи с автоматическим приводом. Управлял системой мощный пульт, который Белорус носил на поясе. Устройство надежно контролировало животных, не позволяя им сойтись вместе.

Инженеры потрудились на славу, выверяя длину цепей до последнего сантиметра. Каждый пес мог свободно передвигаться по своему участку, но стоило ему приблизиться к границе чужого владения, цепь с металлическим щелчком останавливала его, как перед невидимым барьером.

Псы ненавидели друг друга. Они лаяли при каждом удобном случае, скалились на соседей и обнажали острые, как бритва, клыки. Конфликт между ними обострился до предела. Они постоянно норовили проникнуть на территорию друг друга, но хитроумная система всегда их останавливала.

В теплые дни терьеры наслаждались свободой. Они дремали в своих уютных конурах или нежились на солнышке на прогретой плите, устилающей двор. Даже во сне эти монстры оставались под наблюдением автоматики, которая не позволяла им расслабиться.

Кормежка превращалась в особый ритуал. Белорус контролировал процесс с помощью пульта. Сначала он собирал всех в конуры. Затем появлялся во дворе с большими железными мисками, полными свежей еды. После кормления он возвращался домой и снова отпускал псов патрулировать территорию, нажимая нужные кнопки.

Аркадий открыто смеялся над страхами Лены и убеждал, что она «быстро привыкнет к собачкам, а собачки – к ней». Девушка поклялась себе, что сразу после свадьбы попросит Бернова никогда больше не привозить ее сюда.