– Ты сирота, Либерти?

– Нет, у меня есть мама.

– Вы приезжие?

– Нет, я здесь выросла.

– Странно, не похожа ты на местных, аура у тебя какая-то другая.

– Вообще-то я найденыш.

– Да? Но всё же я раньше никогда таких аур не видел. Скажи-ка. А убивать тебе приходилось?

– Нет, но как убивали, я видела два раза.

Бальтар задумался, постукивая сложенными вместе ладонями по подбородку.

– Вот что – наконец сказал он, доставая из мешочка, который висел у него на поясе кольцо из черного опала – как останешься сиротой и прольёшь кровь, то приходи в Императорскую Академию Магии и покажи это кольцо. Если до 16 лет успеешь, то я лично возьму над тобой опеку. Поняла меня, Либерти?

Либерти кивнула и, чуть помедлив, взяла кольцо.

– Оно мне большое.

– Одень, впору будет – сказал Бальтар, похлопал её по голове и ушел.

Кольцо и впрямь идеально село на палец и Либерти, переполненная впечатлениями, побежала домой.

Либерти скакала вприпрыжку до самого дома, но на крыльце замерла как вкопанная – входная дверь была приоткрыта, и это при том, что в Эонфлаксе двери запирали даже выходя к калитке. Либерти прислушалась – внутри явно кто-то был, может быть, Нивея просто забыла запереть или это сквозняк? Размышляя таким образом Либерти продвигалась в вглубь дома, зашла в просторную комнату, служившую одновременно гостиной и спальней и ели подавила крик – посредине неё к стулу была привязана Нивея с кляпов во рту, а какой-то мужик ей избивал. Впервые в жизни у Нивеи вышел прокол, соблазнившись большими деньгами, она привела в дом какого-то изувера, который при виде крови трясся как безумный, пуская слюни.

Так как Либерти продолжала стоять столбом, то мужик вскоре её заметил.

– А вот и ребеночек, ну-ка, иди сюда.

– Уходите из нашего дома! – заорала Либерти и бросилась на него с кулаками, но тот мигом врезал ей по лицу, и она отлетела к стене.

– Какая невоспитанная, но ничего, я научу тебя слушаться старших, но сначала закончу с мамочкой – и мужик достал из-за пояса огромный нож.

Либерти же, воспользовавшись тем, что убийца отвернулся, незаметно подползла к полке, где лежали стелпсы и взяла их – один зажала в правой руке, другой в зубах, а потом разбежалась и, запрыгнув мужику на спину, не раздумывая, воткнула ему один стелпс в шею, а другой в глаз. Мужик даже не понял, что он умер, мешком свалившись на землю.

Повисла тишина.

Либерти без остановки вытирала кровь, которая сочилась у неё из рассеченной при ударе брови и неотрывно пялилась на красную лужу, расползавшуюся от головы мужика. Но вот связанная Нивея замычала и Либерти пришла в себя – подобрала нож и разрезала ими веревки.

– Мамочка, а я скоро магом стану – спокойно поделилась Либерти своей новостью – со мной сам Бальтар говорил, и даже кольцо дал, вот, смотри.

Нивее стало не по себе, Либерти только что убила человека, но видимо она даже не расстроена, может просто еще не осознала?

– Мамочка, труп нужно куда-то деть, я сейчас схожу за тётей Фернандой, она нам поможет.

Нивея, переступив через тело, присела около дочери, взяла за плечи и, смотря прямо в глаза, спросила:

– Либерти, это был плохой человек, и ты поступила абсолютно правильно, но тебе не хочется поплакать, не держи страх в себе.

– Страха нет, мамочка, и плакать я не хочу, так ему и надо, лучше он, чем ты. Так я пошла за тётей Фернандой?

Нивея кивнула, и когда Либерти ушла, то она впервые за семь лет подумала о том, что она совершенно не знает свою приёмную дочь.

***

Труп мужика был закопан, кровь в комнате отмыта, но, увы, здоровье Нивеи было сильно подорвано, она угасла за три дня, видимо от какого-то внутреннего кровотечения, ибо до прихода Либерти изверг успел её хорошенько избить. Почувствовав приближение смерти, Нивея написала письмо Вальмору, в котором во всём признавалась и просила позаботиться о Либерти.