Оглядываясь на корчащегося на полу старосту, Алексей отодвинул закопченные иконы и вытащил кошель с деньгами. Собрал свои вещи в холщовую сумку, подобрал нож и подошел к старосте, понимая, что этого негодяя живым оставлять нельзя. Лапша таращил остекленевшие от ужаса глаза и что-то бормотал – то ли молился, то ли матерился. Молодой человек посмотрел на зажатый в руке нож, плюнул и вышел из избы.

Колдуна в условленном месте Алексей не обнаружил и некоторое время растерянно топтался на опушке, размышляя, то ли Чурила его обманул и не дождался, то ли, напротив, не рассчитывал, что он так быстро вернется, и ушел греться в избушку. Но скрипучий голос из-за спины заставил его вздрогнуть от неожиданности.

– Что-то ты быстро обернулся. Чай, поди, и мертвяка не закопал, и в избе не прибрался? Эх, молодежь!

– К-какого мертвяка? –Парень готов был поклясться, что минуту назад колдуна там не было.

– Что значит, «какого»? Старосту, конечно. Али ты кого еще порешил?

– Нет, никого я не порешил. И староста жив, – растерянно пробормотал Алексей. – Я его не убил.

– Как не убил?! Так ты, дурья твоя башка, мало того врага себе нажил, да еще и не воспользовался случаем, чтобы от него избавиться?! Ты хоть понимаешь, что он на тебя и в Разбойный приказ челобитную напишет, и монастырских натравит. Сыщут в Москве – разбираться не будут, кто кого первый обидел. Но тебя-то в Москве может и не найдут, али вообще искать не станут, коли староста кому надо в лапу не даст. А вот меня точно со свету сживут, итак как зверя дикого травят, носа высунуть из леса не могу. Одно спасает – мужики боятся и в Проклятую дубраву никогда не сунутся. А коли святош кликнут – есть среди них умельцы со способностями – так никакая волшба не спасет!

Колдун, сверкая глазами, разгневанно смотрел на понурившегося парня и, казалось, сам был готов придушить недотепу. Возможно, так бы и поступил, если это хоть как-то могло изменить ситуацию.

– Я не смог, – твердо проговорил Алексей, упрямо вскинув голову. – Ему и так здорово досталось, а ты хочешь сказать, что я должен был зарезать беспомощного человека, который даже сопротивляться не в состоянии?

Судя по всему, Чурила именно это и имел в виду, но посмотрев на возмущенного молодого человека, тяжело вздохнул:

– Экий ты жалостливый! Он-то, поди, тебя не пожалел – ради горсти серебра на гостя руку поднял. Не сам, конечно, но это значения не имеет.

– Я – не он! – прорычал Алексей, стискивая зубы, чтобы не наговорить старику грубостей.

– Вот и говорю – жалостливый, – в голосе колдуна слышалось презрение. Но потом он, видимо, вспомнил – не был бы парень таким жалостливым, его собственные кости тлели бы на костре, махнул рукой и уже мягче сказал: – Да, чего уж теперь опосля драки-то кулаками махать. Ладно, пойду, попробую следы запутать, чтобы, коли погоня случиться, по ложному пути пошла. Ты меня тут не жди, а то, не ровен час, кому на глаза попадешься. В избушку иди – я тебе проводника дам.

Старик покопался в сумке и достал из нее бурое перышко величиной с ладонь.

– Вот перо совиное, я слово скажу – оно вперед тебя полетит и к избушке приведет. Только ты не мешкай, быстренько за ним поспешай, оно дожидаться не будет.

– Ну вот, – разочарованно вздохнул Алексей. – А я поохотиться хотел, а то от голода аж живот к спине прилип.

– Поохотиться? – язвительно спросил Чурила. – Вот старосту и жрал бы! Али побрезговал?

– Нет, нельзя мне. – Парень испуганно замотал головой. – Если я человечины попробую, то в чудовище превращусь – никакой браслет не поможет.

– Хм… – скептически хмыкнул колдун. – Это тебе кто сказал? Твой маг-учитель, что ли? Ну, ну…Дык хоть прирезал бы тогда его, гниду, поповского подпевалу… А, что уж теперь!