Вот собирался больше не думать о Мэйс, а все равно думаю!

Как не думать, если ее красная шевелюра, как факел, мелькает в зале то тут, то там? Особенно сейчас, когда верхний свет еще не приглушили. Официантки расставляют живые цветы, зажигают свечи на столах, поправляют скатерти. Каждая из девушек как картинка, но вижу я именно Вирну.

Вернее будет сказать, настолько зациклился на ней, что даже не сразу заметил, как ко мне подошла другая официантка. Тоже рыженькая, но явно проигрывающая рядом с мэйсовской яркостью.

– Ньестр К’ярд, принести вам чего-нибудь? Воды? «Лавы»?

От последнего предложения я едва не давлюсь воздухом. Только не «Лаву»! У меня теперь даже любимый напиток ассоциируется с Мэйс.

– Благодарю, Тимрана, – читаю имя девушки на ее бейдже, – может, позже. Не хочу ничего упустить.

– Пока можно немного расслабиться, все самое интересное начинается через пару часов после открытия, когда зал забивается до отказа.

– Благодарю, что предупредила, – я улыбаюсь, чтобы смягчить отказ, и немного для того, чтобы после сегодняшней беседы Мэйс мое имя не связывали с ее. Мне действительно нравится моя новая работа, по сути, она лучшее, что я мог бы найти с учетом объявленной мне отцом холодной войны.

– Но мне все равно пока ничего не нужно.

Девушка просто светится в ответ и возвращается к своим делам, а я снова взглядом нахожу Вирну. Она как раз о чем-то разговаривает с Дженной.

Что их связывает? Карринг сказала, что у нее сплоченный коллектив, что она встанет скалой за каждую из этих девочек. Но так ли это? Или Вирна Мэйс все-таки занимает особое положение? Это мне еще предстоит узнать.

Вечер в «Бабочке» начинается, и, несмотря на заверения Тимраны, расслабиться мне не удается. С самых первых минут выясняется, что паре въерхов неправильно забронировали столик, и они не хотят сидеть возле сцены. Приходится их пересаживать, и все это при условии стопроцентной загруженности! Конечно, этим занимается хостес, но мне нужно обязательно присутствовать и убеждать гостей, что всё прекрасно. Потом выясняется, что доставили не весь заказ продуктов для кухни, то есть не привезли свежую партию крабов-тубру – любимого деликатеса завсегдатаев «Бабочки». Приходится разбираться, в чем дело, и придумывать, какой новинкой заменить крабов. Про новинку подсказывает Дженна, потому что я сам будто краб бегаю между кухней и залом. Но это все оказывается ерундой по сравнению с тем, что я совершенно не учел собственной популярности и узнаваемости.

На меня пялится практически каждый гость: и въерхи, и сопровождающие их люди. Кто-то дырявит спину взглядом, кто-то рассматривает прямо, забывая о приличиях, а с кем-то мы даже оказываемся знакомы.

– К’ярд? Что ты здесь делаешь?

Меньше всего на свете мне хочется увидеть здесь кого-нибудь из Кэйпдора. И еще меньше мне хочется видеть Чарнса М’рола, того самого едха, с которым я подрался.

– Работаю.

– Работаешь? – Чар вообще плохо соображающий индивид, как только в Кэйпдор поступил, поэтому он растерянно моргает, прежде чем расхохотаться. – Значит, слухи не лгут. Папаша от тебя отказался.

Ну и что тут смешного, распоследняя ты маруна на планете? Ты без своей семьи и дня не протянешь. Но это не то, что стоит говорить клиенту в первый рабочий день на испытательном сроке.

– Скажем так, я решил пойти своим путем. Другой вопрос: что тебя сюда привело? «Бабочка» вряд ли входит в список тех заведений, которые ты с друзьями обычно посещаешь.

Чар действительно туго соображает, поэтому опять подвисает, пытаясь найти в моих словах подвох. А вот девушка, виснущая на его локте, интересуется: