– Ой! – взвизгнула Лиана. – Ну вот, – огорченно осмотрела она сапожки после того, как они с Андреем запоздало отскочили от края приступки, – все ноги мокрые – недобрый знак!

И, словно подтверждая ее слова, в небо с деревьев поднялась стая ворон, испуганная громким хлопком взрывпакета, очевидно взорванного среди деревьев каким-нибудь оболтусом, прогуливающим уроки. Увидав ворон, Лиана болезненно сжалась.

– Господи, – испуганно пролепетала она, – и вороны туда же! Стая как назло долго не желала угомониться и возмущенно каркала.

– Ангел мой! – нежно произнес Андрей, тихонько сжав ладонями ее затылок. («Кажется, так Фауст Маргариту называл», – почему-то промелькнуло в его голове.) – Что же ты так испугалась? Ничего не бойся, ты со мной, и я никаким силам тебя в обиду не дам, я чувствую, что только я смогу закрыть тебя в этой жизни от всех бед и напастей. То, что нас волной окатило, – так это даже здорово, это вроде как крещение, нам дали знак, что у нас начинается новая жизнь, прекрасная и светлая. А что вороны каркали, так что ж тут удивляться, каким-то силам, конечно, не нравится, что две половинки огромного сердца нашли друг друга – но тут уж ничего не поделаешь, черные всегда норовят палки в колеса вставить. Ничего, будем бороться. С другой стороны, все ведь от нашей установки зависит: если мы верим, что черная кошка, перебежавшая дорогу, несчастье приносит, то обязательно принесет.

– Ты так думаешь? – несколько расслабилась Лиана. – Дай Бог, чтобы все было, как ты говоришь. Я не случайно этих примет так боюсь, я ведь мужчинам только беды приношу. Взять того же Толю. Что же он не видит, что со мной происходит? Видит прекрасно, и мучается, а изменить ничего ни он, ни я не можем, и чем дальше нас ситуация заводит, тем более по-дурацки он себя ведет и тем сильнее петлю на наших отношениях затягивает, хотя все время хочет, чтобы все как лучше было. А у меня от его попыток все наладить, от его внимательности и нежности только раздражение растет и отвращение, сама не знаю почему. И если бы только он. Я ведь не святая, мне ведь тоже всегда хотелось любить и быть любимой, и года два назад я не выдержала и ответила на ухаживания своего давнего поклонника: мы с ним на Фурманном познакомились, звали его Саша Мазур. Прекрасный был человек, тоже сэнс, даосской философией увлекался, ушу, профессионально альпинизмом занимался – ну прямо мой идеал из юности, я тебе что-то про него рассказывала. И тоже когда мы с ним друг к другу потянулись, всякие знаки нехорошие… не хочу об этом вспоминать. И только-только мне показалось, что наконец счастье ко мне лицом повернулось и я наконец полюбила, он отправился на Памир и там в горах разбился, его тело даже обнаружить в ущелье не удалось – так и лежит, наверное, в зоне вечной мерзлоты под снегом. Были и другие случаи, и всегда они как-то нехорошо заканчивались, словно на мне проклятье какое-то. Не случайно меня в наших кругах роковой женщиной зовут. А ведь мне тоже обычного бабьего счастья немного надо, и влюбиться безоглядно хочется.

– Ты с этим Мазуром близка была? – ревниво спросил Андрей.

– Да, – сказала Лиана печально, – но недолго, всего полгода, я тогда от Толи к нему ушла, он тоже женат был, мы квартиру снимали, хотели после того, как он из своего альпинистского похода вернется, оба на развод подавать… Вот и подали. С того времени всего полгода прошло.

– А что Толя? – тупо спросил Андрей.

– А что Толя, – неприязненно передернула плечами Лиана. – Сначала он меня к Саше отпустил – по крайней мере ничего не сделал такого, чтобы удержать, а потом, когда ему стало известно о Сашиной гибели, пришел ко мне и бухнулся в ноги – вернись, мол, ради дочки, ради семьи – и все пошло по-старому… Я себе зарок дала, – печально сказала Лиана после некоторого молчания, – отказаться от женского счастья и полностью уйти в целительство, в мои видения, в мои путешествия по времени и пространству, в воспитание дочки, наконец. Вот только эти приступы – они все чаще и все тяжелее… иногда мне кажется, что я скоро умру – но я и с этим смирилась. И тут ты появился, мой звездный мальчик, – Лиана сквозь слезы улыбнулась Андрею, – и спутал все мои планы, теперь мне снова жить захотелось, хоть и знакомы мы с тобой всего две недели.