Ночь дежурства прошла относительно спокойно, был еще один вызов, большую часть времени до конца дежурства Андрей лежал без сна на жестком топчане и сочинял стихотворение, посвященное Лиане. К утру у него получилось вот что:

(О том, что Лиана именно христианка, несмотря на несколько восточные черты лица и странное имя, Андрей решил, заметив на ее груди маленький золотой крестик, ведь в те годы далеко не все отваживались надеть его на шею.)

Утром, вернувшись с дежурства, он забылся глубоким коротким сном, а проснувшись и наскоро пообедав (Леночка была еще в институте), начал накручивать телефон Лианы, благо повод казался достойным: справиться о ее самочувствии. Как она и предупреждала, телефон был занят около часа, и Андрей весь извелся, боясь, что из института вернется Леночка, и тогда позвонить будет невозможно. Наконец, в трубке раздался мягкий грудной голос.

– Здравствуйте! – волнуясь, забормотал Андрей. – Это вам звонит вчерашний… – он запнулся, не зная, как представиться: «медбрат» звучало несолидно, «доктор» – излишне самонадеянно – какой он доктор на первом курсе… – сотрудник «Скорой помощи», – выдавил он из себя неопределенное наименование. – Вы мне вчера телефон дали, вот решил позвонить, узнать, как Вы себя чувствуете. – А, наш милый доктор! – Раздался в трубке обрадованный голос. (Этого Андрей никак не ожидал) – А я только что о Вас думала, – и Вы позвонили. Долго жить будете… в отличие от меня… – прозвучало в трубке с горьким сарказмом. («Она обо мне думала!» – Пропело в душе Андрея, – «Она рада моему звонку!») – Спасибо, уже гораздо лучше, правда, рука и нога еще немного немеют, но действуют уже вполне прилично. Вы, я чувствую, уже давно пытаетесь пробиться, но, как предупреждала, у меня был сеанс по телефону с одной давней моей пациенткой.

– Что Вы делаете! – Робко упрекнул ее Андрей. – У Вас же только вчера тяжелый приступ был, больные должны понимать, да и приступы, очевидно, из-за перегрузок.

– Больные здесь ни при чем! – уверенно ответила Лиана. – Причина приступов другая… Но я не хочу об этом сейчас говорить. А девочка, с которой я работала, – мой крест, с ней я занимаюсь в определенные дни, в определенное время, и пропуски очень нежелательны.

– А что с ней? – заинтересовался Андрей. – Я ведь сам биоэнергетическим целительством занимаюсь, как вы знаете.

– У нее была злокачественная опухоль мозга – астроцитома – пять лет назад в районе турецкого седла. Опухоль появилась в три года и быстро росла. К тому времени, как Олечка ко мне попала, жить, по расчетам врачей, ей оставалось месяца два-три. Опухоль мне удалось рассосать, и все это подтверждено рентгенологически. К сожалению, зрение, которое девочка потеряла из-за локализации опухоли, так и не вернулось, – увы, чуда не произошло! С этого времени мне приходится периодически с ней работать, никакой гарантии, что опухоль снова не вернется, у меня нет.

– Как же это чуда не произошло?! Вы же рак рассосали! Этого же с точки зрения классической медицины вообще не может быть.