Темнело. Путь по лесу проходил спокойно. Я и не предполагала, что здесь меня ждет опасность. Оставалось чуть больше пяти километров до дома, как вдруг под машиной произошел взрыв. Одновременно обеими передними колесами машина наехала на мины. От взрыва машина подпрыгнула, встав на козла. Я, непристегнутая, сильно ударилась головой об руль, а когда машина опустилась на землю, ударилась второй раз. Сознание не потеряла, но было очень больно. Я не поняла, что произошло. Сидела несколько минут, держась за голову. Постепенно головная боль от удара притихла, но я почувствовала боль в голеностопном суставе правой ноги, которой ударила терминатора. От взрыва мины я каким-то образом умудрилась ее подвернуть. Стало больно наступать на нее, но терпимо. И я все же вышла из машины, чтобы посмотреть и выяснить причину взрыва. И мне с первого взгляда стало понятно, что это были мины. Вроде как бы моя машина не повредилась. Однако ехать на ней было уже невозможно. Посмотрев повнимательнее, увидела, что повредились шасси и рессоры. Шины колес у снега и вовсе разорвало. И вновь Бог подавал мне знак. А я по-прежнему никак не хотела это понимать.

«Господи! – подумала я. – Ну что за невезение! За что мне это? За что мне такое наказание?»

Я снова присела в машину. Подумала немного и решила продолжить путь. Мне ничего не оставалось, как идти дальше пешком. Вот только преодоление пути по сугробам уровнем почти до колена с немного травмированной правой ногой было непростым делом. К тому же снова пошел снег, и довольно сильный.

«Нет, – сказала мысленно. – Надо идти. Пока совсем не замело. Осталось всего пять километров. Совсем ничего».

Я надела свой рюкзак и шлем. Взяла пистолеты и патроны. И в путь. Нельзя сдаваться. Конечно, предполагала, что по пути я сама могла наступить на мину и просто разлететься на куски. Но мне было уже все равно. Если суждено умереть, значит, умру. Однако на протяжении всего оставшегося пути мины мне не попадались. Но все же без происшествий не обошлось. Эта суровая зима вновь преподнесла мне сюрприз. Хотя я с уральской зимой на «ты». Тем не менее это произошло74.

Бог дал мне последний намек. Миновав примерно еще один километр, я, не устояв на ногах, идя по сугробу, снова подвернула ногу, и снова правую. И на этот раз уже серьезнее. Потянула сустав так, что от чувства сильной боли даже упала. Даже не смогла сдержать эмоции и закричала. На минуту боль оказалась просто невыносимой. Подумала, что произошла дисторсия75 или даже перелом. Боялась наступить. Но нет, просто очень сильное растяжение. Слезы резко навернулись и я заплакала. Сидела на снегу и плакала. Плакала и от боли, и от того, что ничего не могла сделать, и что никто не придет мне на помощь. Я одна. Одна со своей бедой. Тем не менее не хотела сдаваться. Я предоставлена сама себе. И мои проблемы – это мои проблемы76.

«Спасение утопающего – дело рук самого утопающего, – подумала я. – Я дойду до конца. Это моя дорога. Это моя дорога домой».

Взяла себя в руки. Вытерла слезы. Встала и, превозмогая боль в ноге, продолжила потихонечку идти вперед. Метель не прекращалась, но не такая сильная, какая встретила меня в городе. Хромая, медленно шла вперед. Шаг за шагом, метр за метром, постепенно добралась до конца. Увидев мост через маленькую речку, обрадовалась. Мое мучение наконец закончилось. Я добралась до дома. От радости снова заплакала.

– Наконец-то я дома, – сказала себе. – Добралась все-таки. Добралась! Привет, мой домик! Привет, мой родной домик!

Зайдя домой, не думая, сразу прилегла на диван. Почувствовала такую усталость, что не заметила, как уснула. При этом даже не сняла верхнюю одежду и обувь. Что мне, конечно, было несвойственно. Это все от усталости. Однако мой сон продлился недолго. Буквально через полчаса меня вдруг что-то пробудило.