– Как видишь, ничего сложного или страшного, – улыбается София.

Я им не верю.

– А в чём смысл?

– Смысл в том, чтобы его продинамить, – Стелла раздражается от моей несговорчивости и слишком долгих раздумий.

– Потому что он продинамил тебя… – догадываюсь я и тут же осекаюсь, наткнувшись на её злой взгляд. Иногда быть слишком догадливой чревато неприятностями.

– Никто меня не динамил! – вскидывается она, делает несколько нервных шагов по комнате, затем обратно и нависает надо мной, застыв гранитной глыбой с ледяными глазами. – Мы просто расстались. Поняла?

– Поняла, – киваю.

Мне не нравится их предложение. Я не играю чувствами других людей. Неважно, что сделал Стелле этот мужчина, я не хочу быть такой. Но ведь мне всего-то и нужно, что немного пофлиртовать и оставить ему неверный номер. Ведь ничего же страшного. Ничего? Тем более, что больше мы с ним никогда не увидимся. Это будет первый и последний раз. Совершенно точно. Только один вечер.

Выдать себя за другую. Сыграть роль богатой дочки банкира. Прям комедия положений получится. Можно будет применить потом это в сценарии.

Подбадриваю себя, как могу, и всё равно трушу. Потому что я совсем не смелая и не решительная, во мне нет авантюрной жилки. Единственный самостоятельный поступок, который я совершила – это переезд в Москву. Но я решилась на него только потому, что поняла – если я сейчас, немедленно что-то не предприму, мечта всей моей жизни так и останется всего лишь мечтой.

Так неужели и сейчас я поддамся слабости и перечеркну всё, чего уже добилась?

– Я согласна, но с одним условием, – даже не верю, что это мой голос, такая твёрдость сейчас в нём звучит.

– Каким? – Стелла смотрит на меня, как на заговорившую вдруг лягушку. Ещё бы – какая-то уборщица вдруг посмела ставить ей условия.

– Я не буду с ним спать, – смотрю ей в глаза, стараясь даже не мигать. В этом поединке взглядов сейчас я отстаиваю свою честь и остатки достоинства.

Она насмешливо кривит губы, но отворачивается первой.

– Этого и не понадобится, если ты сразу всё сделаешь правильно и не подставишься.

Что-то резануло слух в словах Стеллы, но обдумать, что меня так напрягло, я не успеваю, потому что София тащит меня к кровати, где уже ожидают примерки самые роскошные платья, которые я видела в своей жизни.

Их три. Разложенные на кровати, они смотрят на меня и ждут, когда же я их примерю.

– Давай, вот с этого начнём, – София вопросительно смотрит на старшую сестру и показывает на открытое серебристо-чёрное платье, украшенное пайетками, которые переливаются как река, стоит лишь взять ткань в руки.

София прикладывает его к себе и кружится, демонстрируя всё его великолепие.

– Нет, – качает головой Стелла. – Его вообще не надо было брать.

– Почему? – София обиженно надувает губки, и я понимаю, платье её.

– Посмотри, какая она смуглая, – старшая Тужинская хватает меня за подбородок и поворачивает лицом к сестре. – В чёрном она будет выглядеть настоящей головешкой. Думаешь, тогда Павлов на неё посмотрит?

– Ладно, а как насчёт вот этого?

Это красное, страстное, так и увлекающее своей красотой. Верхняя юбка разрезана и присобрана по бокам, изящными волнами она ниспадает на прямую и простую нижнюю. Я бы выбрала его. Но Стелла опять качает головой и недовольно поджимает губы.

– У тебя совсем нет вкуса, дорогая сестрица? – вроде и негромко сказано, но София осекается.

Старшая Тужинская приподнимает с кровати последнее платье из бледно-розового струящегося шёлка, обманчиво простого кроя, но уверена, многие бы удавились, лишь бы хоть раз надеть такое.

– «Вера Вонг», – заявляет Стелла прикладывая платье ко мне. – И наша Золушка будет смотреться не просто дорого, но и изысканно.