Схватив ее за локоть, не пытаясь даже позаботиться о комфорте, не задумываясь о том, что причиняю боль, +я затащил ее за угол и крепко придавил к стене, +стиснув пальцами шею. Черные глаза смотрели на меня с нескрываемым ужасом, но вместе с тем и презрительно. Пожалуй, она первая из немногих моих "друзей" вскоре увидит истинное лицо Максима Варламовского. Ох, недолго ей осталось закатывать глаза!

– Где Саша?! – отчеканивая каждое слово, я внимательно отслеживал малейшие изменения на лице. Как я и предполагал, Вика точно знала, где она. Сучка дрожала как осиновый лист, но молчала. Идиотка… Нашла кому верность хранить! – Передай ей, что я все равно найду ее! Из-под земли достану, ясно? Только тогда будет поздно. У нее есть еще пара дней, чтобы решить вопрос по-хорошему, а потом пусть заказывает себе гроб… погламурней!

Но, вопреки моим ожиданиям, Вика рассмеялась — звонко, несмотря на то, что мои пальцы смыкались на ее шее. Нет, ну точно больная на всю голову… Стоило бы заняться ею вплотную…

– А зачем тебе Саша, а? – заигрывающе протянула Вика, сорвавшись на злобное шипение: – Уже сегодня она будет знать о твоей новой сучке! Не думаю, что ей это понравится. Вряд ли она подпустит к своему сыну эту Лину! Ты специально бабу подобрал, похожую на Сашу? Думаешь, Артем на это купится?! Придурок!

– Это мой сын. То, что она его родила, ничего не значит. Так и передай! – сквозь зубы прошипел я, а затем совершил непоправимое…

Крышу сорвало окончательно, когда эта тварь снова оскалила свои люминиры так, словно знала о новой пакости своей чокнутой подруги. Отпустив шею Вики, я ударил девицу по скуле так, что она с жалобным воем отлетела к соседней стене. Несмотря на то что она явно заслужила это: я перегнул палку. И вдруг за моей спиной раздался ошарашенный голос. Я тяжело прикрыл глаза и едва не охнул.

– Что тут происходит? – Лина была не просто напугана — казалось, девушка была… разочарована до мозга костей. Блядь!

Лина

Когда мне было восемь лет, родители переживали в отношениях непростой период: они постоянно ругались, скандалили по каждому пустяку и едва не развелись. Думаю, причина была в том, что они любили друг друга намного больше, чем сознавали сами. Чувства разъедали их изнутри, превращая в пустой сосуд, и опустошали так, что истерзанные души заполнялись презрением, нетерпением и непониманием.

Мне же все это казалось ерундой. Я всегда завидовала маме и папе: они поддерживали, обнимали друг друга. Говорили, что все будет хорошо… У меня же такого не было. Я всегда была одна и, признаюсь, тайно злорадствовала, узнавая, что "счастливые тоже плачут". Наверное, это называется словом "мразь"…

Но однажды наступил день, когда я внезапно осознала: мир не так прост, каким хочет казаться. Покой, уют и спокойствие в нем слишком хрупкие вещи, так что не стоит поддаваться эмоциям и рубить все под корень.

…Я забежала на кухню за яблоком. Был уже ужин, а родители настолько бурно ругались, что за целый день не соизволили вспомнить: дети-то голодные. Наверное, так распорядилась судьба, что я вошла в самый неподходящий момент, который навсегда отпечатался в моей памяти и стал болевой точкой.

– Ну ты и сука! – в припадке бешенства заорал отец и влепил матери пощечину такой силы, что та отлетела к белой столешнице, задев миску с яблоками, отчего они посыпались на пол.

Мир замер. Казалось, каждый в той комнате вдруг осознал что-то важное для себя и переосмыслил свои ценности… Мама долго ходила как в тумане и не сводила с папы взгляда. Но не печального, презрительного или ненавидящего