Я поднялся и осторожно выбрался из палатки. Мне захотелось посмотреть на реку с того места, откуда мы свалились. Там красиво. Холод пробирается под футболку. Куртку я не взял, и фальшивые сиськи не грели – они лежали в рюкзаке. В своём теле холоднее – одежды меньше. Я не знаю, что произошло, до сих пор ни в чём не уверен. Но Лейла была со мной. Или была во мне. Может, она и сейчас здесь. Сумасшедшие понимают, что они сумасшедшие? Что-то я сомневаюсь. Но я помню результаты своих тестов. Я здоров. Может, потому что знаю ответы. Я всё отвечал, как по учебнику и могу продолжать.

У Алекса хорошая интуиция. Откуда он знал, что это поможет? Здесь слишком непривычно. Здесь всё не так. Лейла испугалась и откатилась до предыдущих настроек: до меня. Наверное, я окончательно пришёл в себя в воде. Там было холодно. А потом пришлось вытаскивать Алекса – некогда было думать. А потом незачем.

Вот это место. Здесь хорошо. В неподвижной воде отражается лунный свет. Изменчивый, как я. А вот отсюда мы с Алексом полетели вниз: кустарники примяты и ветки сломаны. О! Клок моих волос на кусте. Если бы я отпустил Алекса – мог бы здесь затормозить и не свалился бы. Алекс бы тоже не свалился прямо в воду, если б не боролся с Лейлой. Лейла… О ней лучше не думать. Если она вернётся, сможет она убедить всех их, что я – есть? Она чуть нас не убила. Попади мы в психушку – закончили бы, мочась под себя. Спали бы в своём дерьме и ели бы дерьмо. Лейла не справилась. Она действительно не может нас защитить… С такими мыслями я поднялся и вернулся в палатку. Алекс спал. Или делал вид.

Утром я проснулся раньше Алекса, побродил по окрестностям и успел приготовить завтрак. Мой сосед, выбравшись из палатки, как всегда удивился моим кулинарным талантам. В готовке нет магии, хватает элементарного понимания некоторых физических процессов. День выдался пасмурным. Настроение слабо от него отличалось. Знаю, надо возвращаться. Но там жизнь. Лейла, организация, врачи, работа. Лучше бы я разбился. Стукнулся бы посильнее. Что за мысли? Мы с Лейлой всегда выбирали жизнь. И это даже несмотря на то что Лейла чуть всё не испортила.

Обратно пришлось идти под мелким дождём. Земля раскисла и грязью налипала на ботинки. Идти тяжело и скользко. Дождь усиливался. Вода заливалась за воротник, тонкими струйками текла по телу, смешиваясь с потом. Противно, склизко, мокро. Вот оно, настоящее. Всё это время Лейла отделяла меня от него. Чувства были притуплёнными. Я почти всё делал на автомате. И отвечал на автомате. Она защищала меня. Отгораживала. Она, она… Её нет. Я поскользнулся и упал. Алекс остановился, развернувшись ко мне:

– Жив?

– Да, – я кое-как поднялся, взявшись за предложенную мне руку. Бинты свои вымазал в грязи. Чёрт.

– Идти можешь? – сосед меня бегло осмотрел.

– Да, просто оступился, – я попробовал смахнуть прилипшую грязь.

– Выглядишь плохо, – дал свою оценку Алекс.

– Я в курсе, – пробурчал я себе под нос. – Ты уже говорил.

Сосед слегка поморщился.

– Давай часть вещей себе заберу.

Я отказался.

– Не, не надо.

Мы пошли дальше. Алекс бросил через спину:

– Как вернёмся, сначала в больницу.

Так-то не лишнее, но…

– Ты давай, а я нет.

– В смысле: нет? – не понял Алекс. – Надо руку проверить.

– Стиву сообщат. Он опекун, – объяснил своё нежелание светиться в больнице я. Алекс понимающе кивнул и предложил:

– Запишем тебя как моего племянника. Побудешь пока Джоном Морганом.

– Я не похож.

– Там не будут сверять фото.

– А если позвонят твоему брату?

Алекс остановился:

– Вряд ли. Но чтоб без заморочек – побудешь тогда Стэнли. С Алисой я разберусь.