– Какие вопросы, милочка? – театрально всплеснув руками, спросила она.

– Волнительно. В школе посланники Ворона. Я это чувствую. Что мне делать, госпожа Касперович?

– Присядьте, – блеснув золотым зубом, улыбнулась цыганка. – Карты всё расскажут.

Лея плюхнулась на продавленный диван. Учительница придвинула низенький журнальный столик, накинула на облезлую столешницу тёмно-зелёное сукно и села на пол. Снова взялась за монокль.

– Чаю, милочка? – наконец спросила она.

За плечами цыганки возвышался пузатый самовар. Его начищенный бок отражал свет керосинки, стоявшей на том же столе. Лея неуверенно кивнула. Цыганка отпрянула, и волосы её будто наэлектризовались и встали дыбом. Пригладив их руками, учительница поднялась, достала волшебную палочку и принялась управлять процессом. Переместила чашки из шкафчика на стол. Кипяток наливался волшебным образом, заваривая ароматные травы, которые цыганка накидала в чашки вручную, позвякивая многочисленными браслетами.

Наконец хозяйка комнаты развернулась. Широко улыбаясь, она держала в руках по чашке на блюдце. Пара шагов до столика, но цыганка вдруг резко изменилась в лице, затряслась.

– Вижу, Тьма летит. Чёрная Тьма! – не своим голосом захрипела она, а чашки в дрожащих руках зазвенели, расплёскивая чай на ковёр и цветастую юбку цыганки.

Лея вжалась в спинку дивана. Её изумрудно-зелёные глаза наполнились ужасом.

– Раскроются тайны, но погаснет Свет. Закат распахнёт двери убийце. Карточный дом рушится. Мы все под прицелом Тьмы. Эль Кастильо падёт! Карты не лгут! – она замерла. – Ик, ещё чаю, милочка? – спросила как ни в чём не бывало.

– Н-нет, спасибо. Пора на урок, – хрипло пробормотала Лея и, кое-как поднявшись, двинулась к выходу.

Вышла на негнущихся ногах. Сейчас ведь будет психология, урок Касперович. В состоянии ли та провести его? Мысли роились в голове. Страх заполнял сердце. Успеет ли Люмус вернуться и защитить? Или обратиться к опекуну? Рассказать о словах Касперович. Но как же хотелось, чтобы Клара оказалась права, и все эти пророчества – просто бред спятившей цыганки.

Пройдя мимо закрытой библиотеки, Лея вышла на площадку. Было желание спрятаться в спальне и лежать в тишине, пока все на учёбе. Но данное самой себе обещание – заработать как можно больше баллов и мэджиков – не позволяло расслабиться. Даже если Касперович не явится на урок, ученики обязаны находиться у кабинета.

Ребята толпились в коридоре. Пятый и четвёртый классы. Все ждали общего урока психологии. А после звонка строили догадки, почему нет учительницы. И только Лея стояла в стороне, зная ответ. Эсмеральде Касперович нужно время, чтобы восстановиться. Как минимум прибраться в комнате, почистить ковёр. Хотя вряд ли она это когда-либо делала. Даже с помощью магии. Пятна от чая уже стали его неотъемлемой частью.

Когда староста четвёртого класса вызвался доложить директору об отсутствии учительницы, та появилась в конце коридора. Пошатываясь, она размахивала руками. Каменные стены отражали звон многочисленных браслетов на её запястьях. Свет керосинок стал неровным, даже нервным. Касперович прошла к кабинету, что-то напевая на болгарском. Лея боялась входить в класс, мало ли что ещё может сказать цыганка. Тётя учила молчать о себе, но гадалка непредсказуема. Никто не знает, в какой момент её посетит очередное видение. Может разболтать и о даре, и о проклятии, и… о тайной любви.

Лея с теплом вспоминала Люмуса. Тосковала. Но видя впереди себя спину Кэтрин Стоун, сгорала от ревности. И что он в ней нашёл? Серая мышь. Тихая, неприметная. Только глазами хлопает. Второгодница. Статичка, которых блондин всегда ненавидел. Из выдающегося – только формы. Интересно, кого вспоминает Люмус Дарк? Лея коснулась колечка на пальце… ясно же кого. Свою Рыжую. Ведь они помолвлены. А Стоун для него никто. А если вдруг… Одно слово, один намёк, и Сара уничтожит её. Лея улыбнулась. Куколка Кэт и не представляет, что она под прицелом.