Что на счёт крамолы, так даже и придумать затруднительно, как она выглядит в их медвежьем углу, где до ближайшего канцлера камеры благочестия потребно скакать, по крайней мере, неделю, меняя коней подённо. Как в таких условиях изменить короне? До границы – далеко, соседям не продашься. Заводов или рудников, на коих можно устроить некую порчу, в округе тоже не имеется. Даже чеканкой фальшивой монеты не займёшься, ибо мастера в такую глушь не заманить и калачами. Так что и следят за их краем вполглаза. Будто и не кипит королевство от перемен.

Но вернёмся к молодому рок-Кадеру. Он уродился у батюшки Пронета третьим. Стало быть, рассчитывать на доброе наследство не приходилось. Оттого и отослал родитель сына на воспитание старшему брату, по обычаю предков. Мудрость в том глубокая. Отпрыска и к воинскому делу приучат, и баловать не станут. Да и случись беда какая с первенцем, всегда в запасе есть ещё один законный наследник.

Вот только возраст у Богиса такой, что пора в жизни устраиваться. В самом деле, не приживалом же у дядюшки поселиться в чаянии несчастья с братом!

Почти весь путь благородные господа проделали в молчании. Лошадей они временами пускали в легкую рысь, но большую часть ехали шагом. Флягу с вином друзья осушили, отчего у Богиса слегка зашумело в голове. Рок-Виниру в двадцать два полных года требовалось что-нибудь поосновательнее, дабы серьёзно захмелеть, но и в его глазах появился весёлый блеск.

– Вороны, – процедил Форфах. – Терпеть не могу.

К этому моменту усадьба Винин уже показалась вдалеке. Птиц, на взгляд Богиса, кружило над ней не слишком много. Вполне обыкновенно.

– Одни дурные вести от них, – продолжил Форфах. – Ни разу не накаркали нам чего путного…

Рок-Кадер хотел было ввернуть на это какую-нибудь подходящую цитату из читанного недавно трактата «О подлинной сути примет и суеверий», но успел схватить себя за язык. Во-первых, перечить старшему – непозволительная дерзость. Хоть и прошли давно времена поротой задницы и увесистых подзатыльников, но уроки помнились крепко. Кроме того, побоялся юноша показаться книжным червём, место которого в монастыре с пером в руке. В мечтах, чего греха таить, видел он себя прославленным героем меча. Ну, и наконец, никакой путной цитаты в цельности своей память предложить ему не смогла. Проклятое вино.

– Не дать ли нам галоп? – спросил Богис вместо обсуждения дедовской приметы.

– Рота, эстоки из ножен… вон! – заорал его спутник, как бы командуя отрядом рыцарей. – Шагом! Марш!

Ясное дело, эстоков, длинных мечей для пробивания доспехов, у охотников не имелось, зачем бы им. Пришлось удовлетвориться обнажением шпаг. Они повели коней мало не в ногу. Ботфорты всадников почти касались друг друга.

– Рота, рысью… марш! – велел рок-Винин.

Друзья пришпорили скакунов, стараясь держаться вместе. Конечно, такая игра даже отдаленно не походила по сложности на конные атаки, ибо что это за строй из двух человек?

– Марш-марш! – приказал Форфах.

Добрую сотню метров друзья держали галоп. Рок-Винин здорово вырвался вперёд, ибо жеребец под ним был одним из лучших. Новые команды кузена Богис услышал, лишь пролетев мимо его с разгону.

– Осади! Осади! Все назад! Отход! – кричал Форфах и смеялся. – Клянусь солнцем! Будь мы в деле под Норхесом, нас бы уже нашпиговали болтами или подняли на пиках!

– Да уж не иначе, – согласился с улыбкой рок-Кадер, возвращаясь под воображаемый значок. – С вепрями у вас, сеньор полковник, выходит лучше.

Ответом стал очередной взрыв хохота.

На двор усадьбы друзья въехали уже в сумерках. Рок-Винин поручил жеребца конюху, а рок-Кадер занялся своим лично. Всё ж воспитанник не то же самое, что наследник.