– Шапка… Где взял?

Напавший стянул головной убор и отложил его на стеллаж:

– Сам сделал.

– Шутишь?

– Да реально. Купил, вырезал. Нравится?

– Не успела рассмотреть.

– Повторим?

– Не, Дим. Не сегодня.

– Трудный день?

– Да нет… Просто что-то действительно ценное не должно быть так часто. Разочаруешься…

– Ценное… Мне тут один… мудрый человек книгу посоветовал. Читаю. Там есть притча…

– Ты? Читаешь?

– А что?

– Ты не чтец. Когда тебе? У шефа бумажек-то сколько?

– Много. Но так, отвлечься от всей этой бюрократии. Притча забавная. Якобы ученик спросил мастера дзэн: «Что самое ценное?». Тот ответил: «Голова дохлой кошки» – «Почему?» – «Потому что никто не может назвать ее цену».

Дима засмеялся. Никто никогда, кроме него самого, не смеялся над его шутками. Аглая не была исключением. Она едва заметно улыбнулась:

– Хам.

– Знаю. А ты сука. Конченая сука.

Аглая на миллиметр расширила улыбку. Всё это псевдорэперское суканье Диме не шло. Ни по лицу, ни по голосу, ни по статусу. Но она, как и всегда, подыграла – в сущности, он ведь был прав, – кивнув:

– Знаю.

Потом, стоя в пробке – пришедшей в город приметой иной, столичной жизни, – Аглая безнадежно, с трудом сохраняя спокойствие, осмотрелась, покосилась на планшет. Долго колебалась – правило есть правило – но достала-таки карту, выданную шефом, и вставила в планшет. На карте была одна-единственная папка с десятком разноформатных файлов. Аглая открыла фотоархив. Дожидаясь загрузки, еще раз осмотрелась. Промелькнула какая-то надежда на то, что удастся быстро выбраться. Впрочем, она быстро затухла: просвет был секундным промедлением водителя маршрутки. Аглая вернулась к планшету. Размытое поначалу фото стало ясным – это Сергей. Аглая отвела взгляд на дорогу и не глядя закрыла обложкой кейса дисплей.

Вечером и в ночь со среды на четверг Аглая читала досье. Что-то ела и пила почти не глядя, на ощупь манипулируя вилками и ложками, тарелками и стаканами. Перемещалась с кухни в зал и обратно, меняя стулья на диван и кровать. Буквы и цифры мелькали перед ней обрывками, она улавливала главное, пропуская несущественное:

«Родился в 1965… Окончил экономический ф-т ун-та… В 1989… защитил диссертацию по теме: «Особенности регулирования…» Преподавал на кафедре… Докторская диссертация посвящена макроэкономическому анализу финансовых… Заграничные командировки… Соцстраны… Специалист по вопросам… Изучал хозяйственную специализацию стран и проблемы догоняющего развития… Вел переговоры… Мастер спорта по практической стрельбе… Владелец стрелкового клуба… Жена – бывшая сотрудница министерства, дочь высокопоставленного… Способствовала карьере… Бизнес жены… Фитнес-центр… Здоровое питание… Бренд средств по уходу за… Сеть салонов красоты… Назначен на должность… В правительстве области в частности курирует вопросы взаимодействия с профильными предприятиями региона… Живет в элитном жилом комплексе… 25 этаж… Владеет земельными участками общей площадью… Большая часть является собственностью жены… Сын владеет офшорной компанией, зарегистрированной на Багамских островах…

Глубоко за полночь Аглая, уже лежа на полу, устало отложила планшет, взяла с журнального столика керамический стакан и вместо ожидаемого сока вдохнула воздух через трубочку. Проверила – пусто. Вернула стакан на место и вытянулась на полу. Закрыла глаза.

Воспоминание пришло тогда вспышкой. Яркой, слепящей поначалу вспышкой. Зима. Февраль. Четырнадцатое. Праздник. Глупее не придумать. Сергею нравилась эта пошлость. Я смирилась. Мы на кухне. Наши лица приближаются друг к другу, первыми встречаются высунутые языки, их легкие, трепетные касания переходят в долгий, глубокий поцелуй. Я засовываю язык Сергею в рот. Он плотно сжимает губы. Я вынимаю язык из его рта, веду им по его губам, подбородку, шее и, медленно опускаясь на колени, пуговица за пуговицей расстегиваю рубашку, язык скользит по груди Сергея, животу, натыкается на брючный ремень. Я расстегиваю и его и опускаю брюки на пол. Веду языком по заметно выпуклому гульфику, целую его, глажу рукой, сжимаю, запускаю ладонь в промежность…