Аналогично высказались и другие, за исключением командира дивизиона живучести. После ракетного залпа с одним из его подчиненных случилась истерика, и он находился в санчасти.

– Очень уж этот Иевлев впечатлительный, – сокрушенно вздохнул пожилой капитан 3 ранга.– И есть отчего – раньше был журналистом.

– Сергей Васильевич, – нашел Морев глазами начальника медслужбы, – что с парнем?

– Ничего страшного, товарищ командир, – ответил тот, – последствия стресса. Дал ему успокоительное, сейчас спит. Кстати, примерно такое же случилось и с особистом. Тому пришлось сделать инъекцию промидола.

Только сейчас Морев заметил, что Березина нет среди офицеров, что, впрочем, было ему абсолютно безразлично.

– А можете ли вы что-либо предпринять, чтобы исключить такие случаи? – поинтересовался у врача заместитель.

– От стресса, да еще в таких условиях, никто гарантирован, – подумав, ответил Алубин. – Но с сегодняшнего дня я увеличу дозу брома в котловом довольствии личного состава. Он успокаивает. И еще бы я попросил вас, Михаил Иванович, – обратился он к помощнику, обязать всех свободных от вахт, ежесуточно посещать бассейн или сауну. Водные процедуры очень полезны для психики.

– Михаил Иванович, – займись этим вплотную, одобрил предложение доктора Морев. После этого он поинтересовался у начхима состоянием радиационной безопасности на корабле.

– Радиоактивный фон в пределах нормы, пробы воздуха и воды опасений не вызывают, – без колебаний ответил тот. Кроме того, я приказал усилить дозиметрический контроль в отсеках.

– Принимается, – кивнул головой Морев. – С сегодняшнего дня, вместе со старпомом, организуйте тренировки личного состава по защите от оружия массового поражения, а заодно проведите ревизию всех имеющихся на корабле индивидуальных средств химзащиты. Кстати, Иван Артемович, я уж и не припомню, когда это делалось в последний раз.

– Слушаюсь, – потупился капитан-лейтенант и сел на свое место.

– Надеюсь, все понятно? – обвел Морев взглядом присутствующих. – В таком случае, все свободны. Прошу приступить к своим обязанностям.

Как только он появился в центральном, стоявший на вахте Пыльников встревожено сообщил, что ему пришлось уменьшить глубину хода, вследствие резкого повышения рельефа дна.

– Какое еще изменение? – уставился на него Морев. – По лоции, в этом районе она больше пяти километров.

– Именно так, – согласился Пыльников. – Я специально уточнил у штурманов. Но гидроакустики выдают совсем иное – четыреста метров.

В прошлом Морев сам был штурманом и не раз сталкивался с подобными явлениями. В океане непрерывно происходили глубинные процессы, вызывающие подвижку земной коры и рельеф дна менялась. Но его озадачила слишком уж большая разница. Отклонение в несколько километров, было чем-то новым. После этого в центральный незамедлительно были вызваны начальник РТС со штурманом, каждый из которых стал доказывать свою правоту. Выслушав их, Морев принял сторону акустиков – в данном случае он больше полагался на технику.

В полночь, удалившись от места атаки на значительное расстояние, подвсплыли на очередной сеанс связи. Поднявшись в сырой полумрак боевой рубки, Морев с внутренним трепетом поднял перископ, ожидая увидеть что-нибудь вроде начала «ядерной зимы» и ошибся. В темном куполе небе, как всегда, блестели мириады звезд, а до горизонта расстилалась фосфоресцирующая от многочисленного планктона, ультрамариновая синь океана.

Облегченно вздохнув, он стал привычно осматривать горизонт и в это время в рубку поступил доклад об обнаружении станцией РЛС неизвестного объекта. Получив его координаты, Морев довернул перископ вправо и едва не вскрикнул от удивления. На расстоянии нескольких миль, параллельно их курсу шло парусное судно.