Клафф и Асторн преодолели путь через просторные кварталы Лоргенда, заставленные разным хламом, рядами баррикад и мешков, набитых песком, и через десять минут оказались в самом центре. Дальше их путь лежал в катакомбы. Когда-то на месте Лоргенда находилось небольшое шахтёрское поселение с большими залежами железа, но, когда его запасы исчерпались, а поселение разрослось до размеров городка, командование отыскало шахтам новое применение. Они были переделаны под сеть подземных тоннелей, растянувшихся под всем городком, здесь проходила канализация, а в отдельных областях находились множественные промышленные помещения и склады. Именно здесь, в катакомбах, находились цеха по производству оружия, а также большие запасы боеприпасов. Фурм не случайно выбрал Лоргенд штабом революционной армии, он давно облюбовал это место и даже, пользуясь званием генерала, использовал катакомбы в своих личных целях. Зайдя в большой бункер, у входа которого дежурили часовые, Клафф с Асторном наконец-то спустились вниз, в длинный тоннель с летающими заклинаниями светлячков, по которому вышли к развилке, ведущей во все концы подземного сооружения. Здесь было очень людно. Множество солдат таскали ящики с боеприпасами при поддержке чародеев и их драгоценных порталов. Магические собратья Клаффа больше не носили отличительные повязки на руке, но всё же от клейма на шее в виде буквы «М» им не суждено избавиться. Помимо здоровых солдат катакомбы были забиты раненными. Сотни бойцов и мирных жителей сидели вдоль стен, самые тяжёлые из них располагались в отдельных помещениях, за ними требовался постоянный уход медиков, которых катастрофически не хватало на такую большую толпу. Санитаров набирали из числа женщин, бывалые медики на скорую руку обучали их обрабатывать и зашивать раны, а в некоторых случаях и ампутировать конечности. Практики здесь хватало в избытке. Вся центральная часть катакомб заполонена стонами страдания, повсюду разбросаны кровавые тряпки. Работа здесь явно требует моральной стойкости.

– Клафф, – услышал он знакомый женский голос.

Рядом с тяжелораненым мужчиной, лежащим на грязном матрасе, сидела женщина ненамного старше пятидесяти лет, седина только начала проявляться на её светлых волосах. Она была худощавого телосложения, в белом фартуке, сильно испачканном кровью, а на головном платке изображение красного креста. При виде Клаффа, она чуть не проронила слезу и направилась в его сторону.

– Не задерживайся, – Асторн похлопал чародея по плечу и пошёл дальше, – я буду ждать в штабе.

Когда женщина оказалась рядом, то некоторое время находилась в растерянности, нервно перебирая пальцами ткань на своём фартуке, но потом всё же аккуратно обняла Клаффа, на что он также растерянно ответил взаимностью. Всё-таки данное чувство было для него непривычным.

– Здравствуй, мама, – тихо произнёс он.

– Я рада, что ты вернулся, – она посмотрела на него очень добрым взглядом, стараясь как можно детальнее запомнить лицо своего сына, прежде чем он снова исчезнет на долгое время.

– Как раненные?

– Сегодня утром со стороны реки прислали ещё сто тридцать семь человек, – печально сказала она, – работы санитарам хватает.

– Если ты не справляешься то…

– Всё хорошо, – заверила его женщина, – нам не приходится жаловаться. К тому же Бермонт хорошо объяснил мне как нужно работать с ранами.

– Где он сам?

– В помещении с особо тяжёлыми.

– Ясно… Пойду узнаю, как у него дела.

На этом разговор с его матерью Эйлой был окончен, и чародей направился дальше по коридору, чувствуя её взгляд у себя за спиной. До войны количество их встреч можно было пересчитать по пальцам обеих рук, именно поэтому он не привык к беседе с женщиной, которая много лет назад даровала ему жизнь. Клафф до сих пор не мог привыкнуть к этим чувствам и не мог разбудить в себе новые. Так много ещё нужно наверстать за все потерянные годы. Время ещё будет, но для этого нужно привести свой народ к новой жизни.