Болеутоляющее сделало свое дело, и Хаген погрузился в путаные размышления, напоминающие сон наяву. Он снова оказался на неизвестной планете.

Но на этот раз не было ни монстров, ни поединков, только пустое поле и развалины какого-то футуристического строения, да огромный багряный шар чужого солнца, закатывающийся за горизонт.

Хаген сразу вспомнил слова психоаналитика. Неужели раз больше нет монстров, то нет и смысла драться? Неужели закат солнца – символ того, что Хаген проиграл своим неведомым монстрам?

От мыслей о психоаналитике Хаген плавно перешел к деньгам. И выводы получились неутешительные: денег не было. Да, он получил деньги от мистера Риггса, старого копа, работавшего в том же самом магазине, где и Майк с Веймином, охранником. Риггс тогда сумел отсудить, представляя его интересы, тридцать тысяч долларов за моральный ущерб. Но Майк все, что от них оставалось, поставил на свою победу.

Мотель и спортзал оплачивал Люк Лукас, считая его перспективным бойцом, который отобьет вложения. Не отбил…

Перед одурманенным лекарством сознанием пронеслась череда всех тех месяцев, что он провел в Лас-Вегасе: тренировался, дрался, снова тренировался. Побеждал и побеждал. Иногда проигрывал, но чаще побеждал. Именно он, чрезмерно самоуверенный Хаген, настойчиво убеждал друзей поставить на него как можно больше денег.

И если Гонсало не надо было упрашивать – тот всегда был готов рискнуть, то Веймин упирался.

– Майк, я не верю в азартные игры! – отнекивался китаец.

– А в меня веришь? – насмешливо спросил тогда Хаген.

– Ну, типа того, – не стал отрицать Веймин.

– Тогда не думай, ставь все! Я уверен, что выиграю! – воскликнул Майк и похлопал друга по плечу.

Так как Майк чаще выигрывал, Веймин в итоге поддался уговорам и нехотя согласился.

Что же произошло?

Хаген очнулся.

Перед его кроватью стоял дядя Питер, за его спиной Веймин, а чуть поодаль Гонсало. Больничную палату заливал утренний свет.

– Майки, ты можешь объяснить, что произошло? – снова спросил дядя. – Доктор сказал, что ты умираешь.

Хаген зевал, поэтому так и застыл с раскрытым ртом.

– Дядя, я вовсе не умираю. Просто у меня упали все физические показатели.

– И чем же это лучше?

Хаген хотел ответить. Обвел взглядом друзей… Впервые за долгое время у него подступили к глазам слезы. Надо же, так всех подвел!

Видимо, они догадались о его чувствах, так как стали наперебой уверять, что не жалеют о деньгах.

– Я еще заработаю. Бабки в Лас-Вегасе делают из воздуха! Взял себе двух новых бойцов, расширяю бизнес, – заявил Гонсало.

– Я пойду в китайский ресторан подрабатывать, – коротко сказал Веймин. – К тому же Гонсало предложил мне перейти в его команду.

Дядя просто махнул рукой и погладил Хагена по голове, как делал в детстве. А ведь он потерял больше остальных, кажется, заложил дом, за который давно выплатил кредит…

Хаген хотел сказать им всем много теплых слов, поблагодарить, но вырвалось только вежливое:

– Спасибо… Можно я побуду один?

Веймин просто кивнул и вышел.

– Эй, бро, ты что, думаешь, мы будем весь день с тобой сидеть? – наигранно бодро сказал Гонсало. – У нас у всех дела есть.

Он бросил на кровать мобильник и ключи:

– Твою тачку пригнал на больничную парковку, трубу зарядил.

– Спасибо.

Прежде чем выйти, Гонсало сказал:

– Ольга передала тебе привет.

– Где она?

– Улетела в Россию или куда там, соревнования-то у нее закончились.

– В Украину.

– Да какая разница?

Гонсало вышел, а дядя переместился на кресло:

– А я никуда не уйду.

Хаген сел на кровати и свесил ноги:

– Дядя, помнишь, когда ты вернулся из Ирака?

– Это когда именно? Я там дважды был, оба раза вернулся, хе-хе. Первый в тысяча девятьсот девяносто…